– Но ведь это нежить. Разве вы не боитесь?
Улыбка вдовы погасла.
– Я видела вещи страшнее.
Бреннон не нашелся с ответом. Тысячи католических семей из Меерзанда бежали от религиозных гонений, которые комиссар искренне считал пережитком дикого средневековья или уделом варваров вроде мазандранцев. Пятнадцать лет назад в гавани стали десятками приходить корабли из Меерзандских Штатов. Натан даже не представлял, что же там должно было твориться, если люди предпочли остаться в стране, еще лежащей в руинах после революции и войны за независимость. Многие потом перебрались за океан, но немало осталось. Некоторые даже стали отказываться от частицы «ван».
– Что вы будете делать? – спросила миссис ван Аллен. – Вы знаете, почему он убивает именно этих людей?
Бреннон сунул отчеты за пазуху.
– Я проконсультируюсь со специалистом. А вы, мэм, не выходите из дома ночью.
Лонгсдейл выглядел гораздо лучше. По крайней мере, он уже не напоминал неупокоенного мертвеца и довольно приветливо предложил комиссару кофе с булочкой.
– Что думаете об этом? – Натан сунул ему отчет Галлахера. – Это она?
– Вполне возможно, – кивнул консультант.
Пес устроил морду у него на колене и вопросительно заглянул в лицо. Лонгсдейл положил ладонь ему на голову, и у комиссара возникло стойкое чувство, что эти двое обмениваются какими-то сведениями. Хотя вообще Натан думал, что друг человека канючит булочку.
– Эй, Здоровяк, на. – Он протянул псу сдобу, но тот смерил Бреннона таким холодным взглядом, словно был пастором, осуждающим грехи человечества, включая чревоугодие.
– Вы будете допрашивать Хейза?
– Да, как только Галлахер отыщет его в соборе. Но к вам у меня пара других вопросов.
Бреннон вытянул ноги к камину и умиротворенно подумал, что консультант неплохо устроился. Дом, конечно, старый и мрачный, но зато камин в нем большой, а стены и окна надежно утеплены.
– Во-первых, крест и Библия. Почему Библия напугала утбурда, а крест – нет?
– Гм-м-м… Насколько вы сведущи в теологии?
– Чего?
Пес фыркнул. На лице дворецкого, который накрывал столик с чаем, мелькнуло крайне ехидное выражение.
– Я атеист, – буркнул Бреннон.