Старуха огляделась вокруг, словно в поисках подходящего оскорбления, которое она куда-то припрятала и теперь не могла найти.
— Уилсон, — шепнул Стюарт, — разберись.
— Да, босс.
Уилсон пошел через улицу, вытянув перед собой руки и одновременно вспоминая, чему его учили на занятиях по методам умиротворения разгневанных граждан. Оставшийся за спиной Стюарт еще несколько раз позвонил в дверь Малкроуна — скорее разочарованно, чем с надеждой.
— Говна!! — гордо провозгласила старуха, наконец найдя потерянное слово.
Выражение удовлетворения на ее лице ясно сигнализировало об убежденности в том, что умственные усилия того стоили.
— Стоит здесь, как куча говна, куча говна! — повторила старуха.
Чтобы подчеркнуть и акцентировать свою мысль, она на каждом слове хлопала по машине газетой.
— Прошу вас, мадам… ой!
Попытка Уилсона вежливо отвести женщину обратно к двери стоила ему удара «Геральдом» по уху.
Стюарт развернулся и посмотрел старухе прямо в глаза.
— Так, дорогуша, это уже физическое насилие. Мы здесь в рамках расследования убийства, а вы нам мешаете. Зайдите в дом — немедленно, или я арестую вас за нападение на сотрудника полиции.
— Ой, ой… Вы только послушайте его! Нашелся хер с горы!
Женщина театрально поозиралась, играя на публику, которой здесь не было. Уилсон глядел то на нее, то на Стюарта, не понимая, что ему делать.
— Ты поугрожай мне тут! — продолжила старуха. — Негров будешь затыкать, а я добропорядочный столп общества! Попробуй бросить меня в тюрьму за то, что я отбивалась от его сексуальных домоганий!
Она обличающе указала свернутой газетой на Уилсона, и тот смущенно отступил назад. С видом мужчины, потерпевшего полный половой крах.
— Погодите, — вдруг задумался Стюарт, — что вы сейчас сказали?
— Сексуальные домогания! — рявкнула старуха.
— Да нет же… Про его никчемного приятеля…
Стюарт опустился на колени и заглянул под машину.