День, который никогда не настанет

— Да, мэм.

— Жду вас у себя в кабинете в семь часов вечера.

— Да, мэм.

Бернс направилась к спецбуфету, возле которого теперь стоял Уилсон. Он выглядел ничуть не радостнее, чем три часа назад, когда она давала ему задание. Что ж, основная часть ее работы заключается в использовании любого доступного ей ресурса — вне зависимости от того, хочет упомянутый ресурс быть использованным или нет. После предыдущей беседы с Уилсоном Бернс изучила его личное дело. Дед детектива был политическим тяжеловесом и большую часть семидесятых проработал министром финансов. Отец попытался продолжить семейную традицию, но попался на «аморалке». Бернс не знала точно, но могла предположить, что поступление Уилсона на службу в Гарди стало не слишком радостным событием для его семьи. Разумеется, он крайне неохотно отправился исполнять ее поручение: памятуя о его семейных связях, она велела Уилсону собрать всю инсайдерскую информацию о Бэйлоре. Бернс было плевать на его переживания. У нее было два трупа и ноль подозреваемых — какие тут могут быть любезности? Будущий неловкий рождественский ужин Уилсона — не ее проблема.

Кивком головы Бернс пригласила Уилсона проследовать левее фургона.

— Ну? — спросила она, когда он к ней присоединился.

— Советник Бэйлор был всеми любим…

— Я уже выслушала один хвалебный доклад, Уилсон.

— Да, мэм. Тогда, если неофициально, он был тем еще ушлым типом, но крайне осторожным. Никакие расследования или арбитражные суды, проводившиеся в свое время, его ни разу не коснулись, несмотря на то что он обладал колоссальным влиянием в играх, связанных с выдачей разрешений на строительство. Действовал всегда по-умному. Никто ни о чем не просил его напрямую, не давал денег и так далее.

— Ясно. Он имел какое-нибудь отношение к этому? — спросила Бернс, кивнув в сторону жилищного комплекса «Жаворонок», возвышавшегося на дальней стороне широкого пустыря.

— Я спрашивал. Ничего конкретного, но, как выразился один человек, если бы у Бэйлора не было личного интереса в этом проекте, то это стало бы первым серьезным событием в Дублине за последние тридцать лет.

— Даже так?

— Вы наверняка знаете, что пик карьерных устремлений большинства советников — это стать депутатами парламента. Так вот, шутка в том, что Бэйлор этого изо всех сил избегал, чтобы ни в коем случае не потерять в доходах.

— У него были враги, на которых нам следует обратить внимание?

— Которым он перешел дорогу или которые перешли ему? Их тысячи, но… — Уилсон глянул в сторону тела, и Бернс едва удержалась от того, чтобы шагнуть назад ради сохранности новых туфель, — ничего такого, что могло бы объяснить это…

— Имеются какие-нибудь грязные секреты, о которых мне следовало бы знать?

— Ему это несвойственно, — ответил Уилсон. — Судя по всему, он был самым скучным человеком на планете. Никаких тайных свиданий или внебрачных связей. Этот человек, видимо, и вправду был Святым Джо. Он даже не пил. В узких кругах его называли Белоснежкой.

— Так, — сказала Бернс. — Очевидно, что он кого-то сильно разозлил. Кто бы это ни был, но ему явно нравится это занятие, и мне не верится, что он начал всего несколько дней назад. Любители не достигают такого уровня мастерства. Мы должны будем…

Бернс замолчала, почувствовав, что в кармане завибрировал телефон. Она вытащила его и посмотрела на входящий номер. Звонили из Технического бюро.

— Погоди… — Она поднесла телефон к уху. — Доакс, что у тебя?