— Смотри, куда прешь, орясина убогая! — крикнул бармен, который, очевидно, не претендовал на золотую награду за качество обслуживания.
Пол схватил Мэгги за поводок и пошел к двери. К счастью, она успела допить свою пинту.
— Что случилось?
Фотограф грубо оттолкнул Пола, проигнорировав вопрос. Полицейские в форме запоздало пытались наладить оцепление для сдерживания толпы. Журналисты и фотографы, казалось, прибывали нескончаемым потоком. Подъехал фургон телеканала RTÉ, из которого выпрыгнула взволнованная как-ее-там, которая ведет «Ирландские новости». Вместе с прессой толпились многочисленные представители общественности. Ведь в Дублине ничто так не привлекает толпу, как толпа.
На вопрос Пола двое молодых людей в деловых костюмах пожали плечами.
— Не знаем, друг. Но ведь что-то же должно случиться?
Пол продолжал идти сквозь напиравшую со всех сторон людскую массу, в то время как Мэгги проворно следовала за ним. Вдвоем они проталкивались мимо балбесов с телефонами наготове — не знающими, что именно должно произойти, но надеющимися это запечатлеть, чтобы произвести сенсацию на ютьюбе.
А потом Пол вдруг оказался в странном воздушном кармане внутри хаоса, состоящем из пустого пространства и тишины. Обернувшись назад, он увидел мужчину, которого звали Десси О’Коннелл. Не так давно его фотография мелькала во всех газетах. Он даже участвовал во многих ток-шоу, где рассказывал миру о женщине, которую любил. Ему было за семьдесят. Того, кто видел его впервые, больше всего поражал взгляд ярко-зеленых глаз, выделявшийся среди складок и тревожных морщин на обветренном старческом лице. Эти глаза были похожи на неожиданную вспышку цвета на черно-белой фотографии.
Старик держал в руках портрет жены в рамке, улыбавшейся миру из более счастливых времен.
Все свои сбережения они вложили в «Жаворонок», надеясь благополучно и спокойно прожить остаток лет в этой деревне для пенсионеров, оборудованной «по последнему слову науки и техники». Полу показалось, что старика мучил ревматизм. Это было видно по тому, как он неловко прижимал к груди фотографию в рамке. Его жена страдала от рассеянного склероза. Когда «Жаворонок» рассыпался как карточный домик, она не выдержала.
Пол видел по телевизору Десси О’Коннелла, зачитывавшего записку жены. Она писала, что ей жаль расставаться с ним, но ее пугает будущее. И что она не хочет стать для него обузой. И что денег, возможно, хватит, если останется только он один. Читая записку, Десси плакал. Ведущий ток-шоу спросил едва ли не шепотом, для чего он каждый день стоит у здания суда, сжимая в руках ее фотографию? «Чтобы помнить», — ответил старик. Больше всего Пола поразило отсутствие гнева. Казалось, этот человек совершенно его не испытывал. Он говорил, что понимает — все бесполезно. Никакой справедливости не будет. Он просто должен вспоминать о ней каждый день своей жизни и хотел бы, чтобы ее помнили другие. Встретившись с ним взглядом, Пол пожалел, что забыл ее имя.
— Какая славная у вас собачка, — сказал старик, нагнувшись и погладив Мэгги по голове. Затем выпрямился, слегка сморщившись от боли. — Судебный процесс аннулирован из-за нарушения процедуры, — поведал он без эмоций. — Об этом сказала одна из тех милых девчушек, которые иногда выносят мне чай и бутерброды.
— О, — только и смог ответить Пол.
— Они поддерживают меня, хоть и не обязаны. Очень добрые девушки. Пару раз даже разрешили сходить в туалет. Люди ведь в основном хорошие…
Пол кивнул.
— Думаю, им больше не придется мне помогать. Все кончено.
Старик опустил глаза, будто эта мысль посетила его впервые. В одну минуту вся его оставшаяся жизнь превратилась в длинную пустую дорогу.
Он слишком устал, чтобы по ней идти…
— Но если были нарушения, то судебный процесс должны начать заново, разве нет? — спросил Пол.
Десси О’Коннелл рассмеялся мягким невеселым смехом.
ebooksa