— А теперь, значит… он пошел на все эти ужасы ради того, чтобы отомстить тебе? Чтобы выставить тебя убийцей и кровавым террористом? Из-за какого-то древнего спора о планировании застройки? Ты издеваешься?
На мгновение воцарилась тишина.
— Конрой, о чем ты, черт возьми, говоришь?
— Ах да… ты же не знаешь.
— Ага, немного отстал от жизни, пока изображал тут Терри Уэйта[90].
— Извини.
Бриджит как могла ввела Банни в курс дел. Он слушал в основном молча, пока речь не зашла о звонках отцу Фрэнксу.
— Я не разговаривал с падре шестнадцать лет. Он был связан с той… ну, историей с застройкой.
— Он сказал то же самое — в смысле, что не разговаривал с тобой. Какое он имеет отношение к тем делам?
— Давай не будем вдаваться в подробности. Должно быть, Мэлони нашел способ подделать наши телефонные счета, а потом поймал на удочку Гарди, придумав всю эту хрень про «П
— И, кажется, их адвоката.
— Блин, мертвый адвокат, — проговорил Банни. — Вот это трагедия!
— А еще Джона Бэйлора.
— Старого Белоснежку? Он тоже умер?
— Ага.
— Это объясняет, почему Мэлони протянул ниточку к Фрэнксу. Хотя тот может заявить Гарди, что информация об этих звонках — чушь собачья, так что…
— О, — сказала Бриджит, — я… не все тебе успела рассказать. Сегодня полиция штурмовала «Ковчег». Фрэнкс… Мне очень жаль, но он умер.
— Его застрелили?
— Не знаю… последнее, что говорили по радио — это был несчастный случай. Все немного запуталось — из-за бунта и всякого такого.
— Блядь, там бунт?