— Я сейчас спущусь.
— В этом нет нужды.
— Я спускаюсь.
Закатив глаза, Салли попыталась изобразить улыбку.
— Она немного не в себе.
«Четыре мальчика и пожилая родственница… — подумала Бриджит. — Наверное, Салли стоит в очереди на какую-нибудь награду».
— Банни неплохо помогал мне с Дарреном. Он играет в защите. Он хороший мальчик, просто слегка… страдает дефицитом внимания, как сказали в школе. Какое-то время нам давали лекарства, но потом перестали из-за оптимизации. Правда, они не сильно помогали, честно говоря…
В проеме двери появилась женщина лет восьмидесяти с грозным лицом и в лихо сдвинутом набок голубом парике. Она уставилась на Бриджит сквозь толстые стекла очков.
— О… А я подумала, это подонок Макгуайр опять пытается выжать из нас свои деньги.
— Бабушка! — воскликнула Салли, явно не желая поднимать эту тему.
— Ты кто? — спросила старуха, совершенно игнорируя внучку.
Бриджит встала и протянула руку.
— Меня зовут Бриджит Конрой. Я друг Банни Макгэрри.
— Та еще сволочь! — бросила старуха.
— Бабушка! — вновь воскликнула Салли в этот раз более возмущенным тоном.
— Он «закрыл» нашего Кормака в прошлом году — парня, который даже мухи не обидел! Чертовы фашистские пилеры[45]!
Бриджит шагнула назад, опустив непожатую руку.
— Бабушка, — сказала Салли, двинувшись к двери, — мой обед уже заканчивается. Ты не могла бы пойти на кухню и разогреть для меня остатки вчерашнего карри[46]? Пожалуйста.
Две женщины встретились взглядами, и Бриджит смущенно отвела глаза, пока они вели между собой молчаливый спор. Ее взгляд упал на семейный портрет Салли с четырьмя мальчиками, стоявший на каминной полке, — четыре ухмыляющихся сгустка энергии и материнские глаза, полные гордости, надежды и тревоги.
Наконец пожилая леди повернулась и пошла через короткий коридор на кухню, шаркая ногами и недовольно бормоча себе под нос.