Один раз, другой, третий.
Я бил до тех пор, пока попросту не смог поднять камень.
Камень опустился в месиво из мозгов и костей, в которое я превратил голову врага.
Противник все еще дергался, но это уже были предсмертные судороги.
Я же откинулся назад, улегся на холодную землю, глядя в небо невидящими глазами.
Победил…выжил!
Пусть победа досталась дорогой ценой, пусть я лишился руки, стал калекой, но я это сделал! Я выжил и победил. Пусть теперь я не смогу биться как раньше, пусть как воин я теперь буду намного слабее. Но ведь главное — я выжил!
Только сейчас до меня дошло, что произойдет, если меня убьют. Мое только-только созданное конунгство разорвут на клочки, разнесут на части. Все, что я строил на протяжении нескольких месяцев, будет уничтожено.
Ну, нет, хрен вам…
Я с кряхтеньем заставил себя сесть.
Из режима берсерка меня «выкинуло» помимо моего желания, и теперь я испытывал всю палитру чувств — отходняки после боя, боль от всех полученных ран.
Благо, скрутил чувствительность на минимум, и все это доносилось до меня отголосками, можно сказать, в виде уведомлений, чем я действительно все это испытывал на себе.
— А ты стал великим воином, Р`мор!
Я поднял голову и уставился на человека, стоящего возле меня. Р`ам, кто же еще.
Он стоял, держа двумя руками свою секиру, и глядел на меня. Без злобы, без ненависти, но и без сочувствия.
— Был великим воином, — поправил я его.
— Был, — кивнул Р`ам, — и таким тебя запомнят, когда я расскажу, как ты доблестно сражался. Один примет тебя как дорого гостя.
— Я к нему не спешу, — хмыкнул я.
— Это уже не от тебя зависит, — спокойно сказал брат.
— Зачем ты это сделал, Р`ам? — спросил я.