Вторжение

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я «за»! — уже гораздо радостнее заявил Древень. — Давай, звони Владимиру Григорьевичу! Договаривайся, бери разрешение и дуй ко мне.

— Есть пара нюансов… — начал я.

— Ну, началось! — вздохнул Древень, и я даже представил, как он демонстративно закатил глаза — была у него такая привычка.

— Проблема в том, что подобную процедуру мы можем провести только в лаборатории конторы…

— Ладно, я не против.

— И вторая сложность: и Семен, и Владимир Григорьевич в игре. Я пытался до них дозвониться, но без толку.

Едва я только это произнес, как мой телефон завибрировал. Вот и Владимир Григорьевич! Легок на помине…

* * *

Ну вот, все как раз вовремя успели. Владимир Григорьевич дал добро на подключение и я, вызвонив Древня, покатил за ним, а затем в нашу контору, в лабораторию.

Там к нашему приезду уже подготовили капсулу. Оставалось только лечь в нее и начать «опыт». Причем мне, что я и сделал.

Темнота. Полная темнота вокруг и боль. Я не выкрутил чувствительность на максимум, наверняка она стоит на стандартном значении, и все же я ее чувствую.

И нет, чувствую не как обычно, не так, как когда ударишься мизинцем о ножку стола, не так, как поскользнувшись на льду, приложишься коленкой, и даже не так, как если бы тебе дали в глаз кулаком или даже пырнули ножом в брюхо.

Нет, эта боль воспринималась скорее как информация. То есть я чувствовал, что боль есть. Назвать это неприятными ощущениями? Да, можно было. Назвать идентичными реальности? Нет, нельзя.

Я выкрутил чувствительно на максимум.

Особо разницы не почувствовал, разве что теперь источников боли было больше. Я постарался абстрагироваться от этого и сосредоточиться на том, ради чего здесь оказался — включить «берсерка».

Когда мне казалось, что все уже случилось, что уже достиг успеха, я открыл глаза. Вот только вокруг, как и раньше, стояла полная тьма.

Черт…похоже, не получилось у меня ничего. Похоже, персонаж Древня так и остался без сознания.

Стоп! Я слышу шум! Слышу волны!

Я попытался пошевелиться, и тут до меня дошло, что все это время я лежал на брюхе, уткнувшись носом в песок. И как только не задохнулся?

С горем пополам я смог перевернуться (теперь уже боль была почти настоящей — во всяком случае, ощущались переломы и трещины костей очень даже реалистично). Благо, «берсерк» тоже включился, и эти ощущения шли будто фоном.

Вокруг стояла беспроглядная тьма — очнулся я ночью.