Вторжение

— Чисто. Спасибо за сотрудничество, — отчеканил заученную фразу СБ-шник и добавил: — Удачного вечера.

— Спасибо, — ответил я, закрыв за ним дверь.

Ну все, пора в капсулу. Предстоит крайне серьезное мероприятие…

Глава 12. Своя игра

— Да, Ваше Величество… — Дитрих низко склонил голову и только теперь позволил себе ехидно улыбнуться, пока никто этого не видит. Вообще, последние десять минут он еле сдерживал себя, чтобы не засмеяться в голос. Надо же, а ведь он ожидал серьезного сопротивления, сложностей, которые придется как-то решать и обходить.

Но нет, все идет, как по маслу.

Впрочем, нет, сложности все же были. Вот только решить их удалось, и это самое главное.

Первые сложности были связаны с тем, что нужно было убедительно «спасти» из плена оставшихся гвардейцев. «Убедительно» в том плане, что сами пленные гвардейцы должны были свято верить в то, что Дитрих сделал невозможное, вытащил их, спас.

И проблемой являлось то, что пленников должны были охранять и, естественно, Дитрих должен был охранников нейтрализовать. Но как это сделать, если убивать их нельзя? Игрок, вождь пришлых, дал понять, что подобное ничем хорошим не закончится. Причем как для Дитриха, так и для него самого.

Однако вопрос был решен довольно-таки быстро. Теперь пленных гвардейцев охраняло всего пяток дикарей-северян. Причем трое из них в скором времени с полянки удалились, оставив лишь двоих своих товарищей, явно задремавших возле костра.

Когда Режь Глотку и Дитрих начали красться к часовым с разных сторон, на них обратили внимание только пленные.

— Дитрих! Освободите меня немедленно! — заорал один из пленников, являющийся не только и не столько гвардейцем, сколько сыном королевского казначея. Паренек, еще даже не обзаведшийся усами, обладал просто непомерным эго, в его понимании все окружавшие должны были счесть за награду прислуживать ему же. Он совершенно не понимал, что окружающие его северяне плевать хотели и на королевство с королем, и на казначея. И уж тем более на его сынка. Даже удивительно, как это они еще не пришили чрезмерно говорливого «мажора».

Его непомерной тупости хватило даже на то, чтобы начать орать благим матом, пытаясь привлечь внимание Дитриха. Идиот совершенно не понимал, что Режь Глотку и Дитрих явились как раз таки чтобы спасти его с товарищами. Однако прежде спасителям необходимо было избавиться от часовых.

Увещевания других пленников «мажор» начисто игнорировал, продолжая требовать своего освобождения.

Именно тогда у Дитриха и проскочила мысль, что неплохо бы было пришить этого дурака. Но нельзя, нельзя…убить его на глазах других пленников было глупо. Да и лишиться поддержки казначея, который в отличие от своего отпрыска был все же сообразительнее, не хотелось.

Благо, двое оставшихся часовых северянами-дикарями не являлись. На самом деле это были обычные крестьяне, захваченные на Ладони Бога, связанные, втиснутые в доспехи северян. Крестьяне были связаны, их рты были закрыты кляпами. Наверняка они слышали вопли горе-гвардейца, однако ничего сделать не могли.

Ничего они не смогли сделать даже тогда, когда к каждому из них подкрались Дитрих и Режь Глотку, не пытались защищаться, когда наемники достали ножи и перерезали им горло. Лишь после этого «спасители» освободили пленников, и повели их подальше от стоянки северян.

— Почему так долго? Вы что, не могли освободить меня сразу? — массируя руки, поинтересовался «мажор».

Дитрих промолчал. Незачем было пытаться что-то объяснять этому недоумку, незачем было тратить силы на споры с ним. Главное — остальные пленники прекрасно поняли, что сейчас произошло. И это важнее всего.

Изначально Дитрих собирался вернуться в столицу в гордом одиночестве (ну, разве что с Режь Глотку). Наверняка их появление во дворце перед королем с новостью о том, что на берегу их благословенного королевства вновь появились «демоны», вызовет переполох. Однако могли начаться и проблемы — тот же граф Войте крайне подозрительно отнесся бы к факту, что вновь Дитриху и его товарищу удалось улизнуть из лап северян. Ведь они уже проделали это в прошлый раз.