Вторжение

Герцог пропустил два прямых удара в лицо и отступил, попытался разорвать дистанцию. За что тут же поплатился — на подмогу мне подоспел пришедший в себя Рерик, умудрившийся с вертухи попасть противнику в челюсть.

Противник рухнул на землю.

Наверняка герцог сожалеет о том, что не добил меня и Рерика — сейчас преспокойно смог бы добить Нуки и выиграть бой.

Рерик же, опрокинув противника, скорее даже отправив его в глубокий нокаут, добивать не спешил. Более того, стал в свободную стойку, опустив руку. Нет, ну точно ‒ это игрок, и ему доводилось участвовать в профессиональных боях — он даже помыслить не мог о том, чтобы продолжить бить противника, тот ведь побежден, повержен, нокаутирован. Что еще надо?

Вот только мы не в октагоне, и не за титул чемпиона или какой-нибудь пояс сражаемся.

Поверженного мной бойца минутой ранее я добил ударом пятки в шею.

Все, не жилец.

После этого я направился к герцогу, намереваясь сделать то же самое.

Не знаю, чем я руководствовался в тот момент, откуда взялась эта дикая жажда убийств. Может быть, бой всецело поглотил меня, может, я был просто чрезмерно зол. Но как бы то ни было, к герцогу я шел с одной целью — убить его.

Едва я замер над ним, занес ногу для удара, как позади меня раздался крик:

— Нет!

Глава 17. Всем спасибо, все свободны

Когда закончился бой, и я уже собрался прикончить противника, Нуки заорал, заставил меня остановиться.

— С чего вдруг «нет»? — спросил я его.

— Он был достойным противником, — ответил тяжело дышавший Нуки, — он заслужил жизнь.

В целом, когда меня отпустила горячка боя, ушел азарт, желание убивать также исчезло.

Конечно, мы победили опасных и сильных противников. Но мы выиграли, и убивать их сейчас просто бессмысленно. В конце концов, сколько еще осталось бойцов в особняке? И что они будут делать, когда увидят, как мы убили их старшего? Одно дело, если бы убили в бою, во время драки, и совсем другое дело ‒ добить беззащитного противника.

Вполне возможно, что все наше сражение будет попросту обесценено — увидев, что выжить они не смогут, обороняющиеся откажутся сдаваться и нам все равно придется жечь дом, штурмовать его. Ну и зачем тогда было сражаться?

Я отступил от лежащего на земле герцога, успевшего, похоже, прийти в себя. Однако как только я сделал пару шагов назад, сзади раздалось недовольное ворчание, и послышался чей-то возглас:

— Он проиграл! Он должен умереть! Я сам это сделаю.