Увидев девочку, он заметно удивился и быстро опустил оружие.
– Серен? Что здесь…
Миссис Вильерс не смогла произнести ни слова, лишь издала слабый стон и приложила руки к щекам.
Серен стояла посреди хаоса. Со стен стекал джем, с потолка соусы. Волосы, руки и лицо девочки были испачканы.
Что она могла сказать?
Дензил покачал головой и провёл рукой по чёрной копне волос.
– Не знаю, что ты задумала, голубушка, но это твой последний день в Плас-и-Фране, – сказал он. – Ты это понимаешь?
Серен молча кивнула.
– Это были Они, Дензил.
Но она знала, что никто ей не поверит.
Через час девочка сидела в своей комнате перед пустым очагом, завернувшись в одеяло и положив подбородок на руки, и старалась унять слёзы.
Леди Мэр спустилась из своей спальни и, ужаснувшись учинённому разгрому, побелела как полотно. Она так и не проронила ни слова. Серен отвели в комнату, словно преступницу, мимо миссис Ханибон в ядовито-фиолетовом пеньюаре и Томоса, в полном недоумении глядевшего на неё. Мальчик произнёс: «Ты, наверное, сошла с ума, Серен!»
«Интересно, помнит ли он ожившие фигуры?» – подумала Серен.
Её тряс озноб.
В комнате было холодно и темно.
Из трубы упал кусок слежавшейся сажи.
Теперь её точно отправят в приют. Миссис Ханибон одержит победу, а Томос и весь Плас-и-Фран навсегда останутся во власти Семейства. Что же делать? Должен же быть какой-то выход.
Снова посыпалась сажа. Серен глянула наверх.
В дымовой трубе что-то скреблось.
Девочка вскочила – кто-то спускается!