Бархатная лисица

Мальчик побежал догонять сложенный листок, но тот не парил в воздухе. Он пролетел над озером и теперь реял над лесом.

Наконец письмо скрылось из виду, пропав в осенней ночи.

– Что это ты делаешь, свесившись из окна? – раздался вдруг позади девочки голос.

Серен быстро обернулась. На пороге стояла миссис Ханибон с подносом в руках.

Девочка тут же отскочила от окна, но гувернантка была уже в комнате; она подошла к столу, поставила на него поднос с чашкой воды и тарелкой с намазанным маслом хлебом и взяла воронье перо, крепко вцепившись в него маленькими пальцами в перчатке.

– Ах, дорогуша, какое худое перо. Я найду тебе получше.

Серен гневно взирала на неё.

– Я знаю, кто вы, – с презрением произнесла она, – я знаю, откуда вы. И вам не удастся снова забрать Томоса – я этого не позволю!

Миссис Ханибон выглядела довольной как никогда. Огненно-рыжие волосы как будто искрились, в комнате повис отвратительный запах, теперь не замаскированный духами. Гувернантка наклонила голову набок и сказала:

– Бедная, бедная Серен! Как грустно. Видишь ли, никто не верит ни одному твоему слову! Леди Мэр сейчас жалуется на тебя в письме капитану Джонсу: такая капризная, такая неблагодарная, такая строптивая девочка.

– У вас ничего не выйдет, – резко ответила Серен. – Я об этом позабочусь!

– Но что ты сможешь сделать, если тебя отправят в приют?

– Не отправят.

– Ты так в этом уверена?

– Они меня любят. А Томос – мой друг.

– А, милый Томос. Он обожает карусель, её мелодия его чарует. Он никогда не простит тебе, что ты её сломала.

– Вы прекрасно знаете, что я её не ломала! Да и вообще это всего лишь игрушка.

С фальшивой улыбкой миссис Ханибон направилась к выходу.

– Это не просто игрушка, Серен, – сказала она. – Мы проникли в дом и только начали своё дело. Солдат, Балерина и Жонглёр. Не говоря уже о Бархатной лисице. Мы повсюду и собираемся отлично порезвиться, чтобы устроить тебе весёлую жизнь! Потому что Плас-и-Фран и все люди в нём теперь наши.

Она смяла воронье перо пополам, а затем оторвала от ствола бородки и сунула его в карман блестящего платья.