Серен искоса взглянула на Ворона. Он грустно опустил голову с искривлённым клювом. Некоторое время Ворон сидел с весьма мрачным видом.
– Быть такого не может! – твёрдо проговорила Серен. – Во всех волшебных сказках существует способ снять заклятие.
– Сказки! – фыркнул Ворон и немедленно оживился. – Ты всё ещё читаешь всякую чепуху? Где Евклид, которого я советовал? Где Платон, Шекспир и великолепный Джон Китс?[4] Чему тебя только учат?
– Забавно, что ты спросил…
– И почему ты тут сидишь без тепла и света?
– Потому что…
– И почему заперта дверь?
– Если ты дашь мне вставить хоть слово, то я расскажу, – сказала Серен.
Но Ворон вдруг, повернув голову, сосредоточенно прислушался. Слетев на пол, он подскакал поближе к двери, и девочка поняла, что он услышал Их.
– Волшебная музыка? Топот? Пируэты? Запах лисицы? – Он обратил к Серен изумлённый взгляд: – ЧТО ПРОИСХОДИТ В ПЛАС-И-ФРАНЕ, ДЕВОЧКА?!
Серен вздохнула и устроилась полулёжа на кровати, подняв колени и накрывшись одеялом, чтобы согреться. Ворон взгромоздился ей на колено поверх одеяла, распустив для равновесия хвост, и девочка рассказала ему всё: про неосторожное хвастовство Томоса, про красную карету, миссис Ханибон и про карусель с живыми фигурками.
Услышав об уроках, Ворон заревел от злости и упал, так что Серен пришлось поднять его и снова посадить на колено.
– Рукоделие! – воскликнула механическая птица.
– Но это ещё не самое страшное. Томос околдован, совершенно лишён воли, а мне никто не верит.
Когда она закончила, Ворон немного помолчал, а затем тихо произнёс:
– Кхе-кхе.
– И это всё, что ты можешь сказать?
– Плохо дело.
– Я знаю! А всё из-за Томоса. – Даже произносить его имя Серен было грустно. – Миссис Ханибон настроила его против меня, и всех слуг тоже. Не понимаю, как она заставляет их поверить ей!
– О, члены Семейства – большие мастера в колдовстве. – Ворон задумчиво прошёлся по одеялу. – Мне нужно посмотреть на эту гувернантку, но так, чтобы она меня не видела. У тебя завтра будут уроки?