— Видно, Абрам Лазаревич, вы влюблены в Биробиджан?
— Как вам сказать… — ответил он. — Я в этом городе родился и вместе с ним рос.
— Скажите, — обратилась Мира к Абраму Лазаревичу, — есть в области евреи-земледельцы, механизаторы?
— А как же! — ответил тот. — Многие из них известны не только в области, но и в крае. Есть среди них и знатные животноводы и овощеводы. О ком бы вам рассказать? Да взять хотя бы семью Рак…
— Рак? — переспросила Мира.
— Да, даром, что фамилия такая, а назад не пятятся, нет! Все передовики!
— И много их?
— Много. Отец, Ехиел Рак, тоже был среди первых поселенцев. Приехал из маленького местечка на Украине, — кажется, из Погребищ. Там он был бедолагой — извозчиком, тут стал трактористом. Он был одним из тех, кто километрах в двенадцати от Тихонькой стал рубить тайгу и ставить там первые дома. Место это назвали Валдгейм, что значит — дом в лесу. Со временем Ехиел стал бригадиром тракторной бригады и руководил ею много лет. Тем временем подросли сыновья и тоже пошли в трактористы. Жена его тут же, в Валдгейме, родила десятерых. Была она матерью-героиней.
— Была?
— Да, теперь ее нет в живых. Нет и Ехиела. Живут и трудятся их дети. Сын Арон — заместитель председателя колхоза, второй сын, Борис, — колхозный инженер, дочь заведует Домом культуры, — целая династия! А вы спрашиваете, есть ли евреи-земледельцы! — с легким укором закончил свой рассказ Абрам Лазаревич.
— Это очень важно — то, что вы рассказываете, — сказала Мира. — Не всем это известно. И я вот не знала. А есть ли евреи-рабочие — токари, слесари, сварщики?
— Да еще какие! На заводе силовых трансформаторов много лет трудится — ваш муж, наверное, его уже знает — знатный токарь Морис Глик. Восьмую пятилетку он выполнил за три с половиной года. За столько же времени собирается он выполнить и девятую. Жена Мориса, Сарра Глик, — начальник большого цеха на нашей текстильно-швейной фабрике. Оба награждены орденами.
— Как, вы сказали, их фамилии?
— Глик.
— Да, это поистине счастье[6], — промолвила Мира. — Ну, а вы сами, Абрам Лазаревич, почему не рассказываете о себе?
— А что обо мне рассказывать?
— Но вы и сами, наверное, давно и хорошо работаете?
— Четверть века. С восемнадцати лет.
— И небось имеете награды?
— Не без того.