— Странно, очень странно, — подтвердил Савелий Кузьмич.
— Я моложе вас, друзья холостяки, — ответил Вася, — не могу и не берусь вас поучать, но что касается меня, я убежден: материнство — дело святое. И я преклоняюсь перед женщинами, которые готовятся к своему материнству так, как наша соседка по купе…
— Ну, а Зинаида Семеновна? — спросил Гнезин.
— Это героиня не моего романа, — отрезал Вася.
У стола остановилась официантка с подносом. В металлических высоких мисках исходил паром горячий борщ.
— Что вы заказали на второе? — спросила официантка. — Цыплят табака?
— Да, три порции.
— Нет цыплят табака. Кончились.
— Что есть?
— Свиные котлеты.
— И все?
— Все!
— Что ж поделаешь, — сказал Лев Маркович, и все принялись за борщ.
Первым разделался с ним Гнезин. Утирая бороду, он заметил:
— Котлеты принесут не скоро. Подоспела бы приличная станция, смогли бы еще полностью отобедать.
— Ну и чревоугодник же вы, Лев Маркович, — заметил Савелий Кузьмич.
— Да нет, — отмахнулся тот, — что-то делать надо в пути. Скучища…
Выглянули в окно. Телеграфные столбы вблизи, темные селения вдали, у горизонта, бескрайние снежные равнины — все это стремительно убегало назад, назад…
— Можете сколько угодно иронизировать надо мной, — сказал Вася, — но разрешите, Лев Маркович, задать вам вопрос.
— Вопрос?