Испорченная реальность

— Да. Именно. Он помнит прошлое, и я помню, но воспоминания не совпадают.　

— Хотите узнать, чьи реальны? — спросила Ворона.　

— Верно.　

— Это просто, — ответила Ворона, снова посмотрев на меня. Что было в ее глазах? Печаль?　

— Твои, Анна. Твои настоящие. Пусть Кевину кажется, что он помнит, но его воспоминания не вписываются. Не в этот мир.　

III

Я пытаюсь быть совершенно честным. Идти напрямик. Выкладываю ей все и могу сказать, что рискую многим.　

— Я ждал, — говорю я Иезавели, — но мне нужно знать. Зачем ты мне помогаешь?　

— А ты как думаешь?　

— Так не честно, — говорю я. — Это я задаю вопросы.　

— Вообще-то, ты топчешься на месте, пытаясь решить загадки вселенной.　

Она пожимает плечами:　

— Ты думаешь, что все выяснил, но это не так, никому — ни тебе, ни другим — это не под силу. Слишком сложно.　

— Это достаточно просто. То, что я хочу сделать.　

— И что тогда со мной будет?　

Я думаю об этом несколько мгновений. Хочу вернуться в реальность, которую знал. Хочу так сильно, что удивлен, как она до сих пор не изменилась. Возможно, мои желания соперничают с чьими-то еще. Что, если это Карен? Неужели она хочет жить в этой версии реальности так сильно, что я ей больше не нужен, что она не помнит меня?　

Я отвлекаюсь. Если я заставлю реальность сдвинуться, как это отразится на остальных? Все окажутся в новой действительности. Жизнь будет такой, какой я ее знал. Все счастливы. Тимми плачет в спальне, я иду посмотреть, дверь заперта, и никакой маньяк с пистолетом не лежит в постели, которой не должно быть в моей спальне.　

Разве это чем-то отличается от обычного сдвига реальности?　

— Тебя это не коснется, — говорю я.　

Иезавель улыбается. Она уже доела улитку и вытирает руки о джинсы:　

— Еще как коснется. Ты не видишь последствий. Такой узколобый, что не понимаешь, что может случиться.