— Конечно, есть, — заметила Ворона. — Может, не у нас, но ты точно что-то скрываешь.
— Что такого, по-твоему, я знаю?
— Честно? — спросила Ворона. — Думаю, ты знаешь, кто ты, но не больше. Где-то между знанием и незнанием есть дверь и есть ключ, но ты его прячешь.
— Это бессмыслица.
— Внутри, — на сей раз она коснулась моей груди, прямо над сердцем, — внутри ты знаешь, что с тобой случилось, знаешь, где должен быть, знаешь, почему попал сюда и что нужно делать.
— И что же?
— Я не могу залезть тебе в душу.
— Я могу, — резко сказала Анна. Мы обернулись к ней. Пальцы Вороны все еще лежали у меня на груди. — По крайней мере, в твою голову. Ты меня знаешь. Знаешь вещи, которых не можешь знать, и другие — несуществующие.
— Но не неправильные, — добавила Ворона.
— Скажи, Анна, — попросил я, — что мне делать?
Она покраснела, отвернулась и шепотом произнесла:
— Исполнить мои мечты.
Ворона откинулась на спинку кресла, смеясь, как мне показалось, совсем невесело.
— Я лучше пойду, — сказал я, поднимаясь, чуть не уронив свой бокал.
Анна тоже вскочила, схватила меня за руку:
— Не надо.
— Отпусти его, — сказала Ворона, оказываясь рядом со мной. Поддев пальцем мой подбородок, она повернула мне голову.
— Мы всё о нем узнаем, и он вернется. — Она поцеловала меня в щеку и отступила, освобождая путь к двери.
— Ворона, — сказала Анна.
— Анна.