Как только нож оцарапал плоть, восторженное бормотание перешло в напуганное бульканье. Зубы окрасила тонкая алая струйка.
— Что такое? Ты чего?
— Хватит ее дрючить.
— Салли, помоги-и-и!
Тестостероновый феномен как раз собирался улизнуть на оставшейся лошади. Обернувшись на партнера, он пронзил Вэл испепеляющим взглядом и заиграл героически огромными мышцами, от которых тело выглядело деформированным. Блестящие от масла грудные мускулы и пресс в кубиках навевали сравнение с бронированным динозавром-недомерком.
— Стой где стоишь, не то я этим ножом ему мозги продырявлю! — приказала Вэл.
Здоровяк, моргнув, нахмурился, но, похоже, его больше заботило, как удержать лошадь, а не судьба товарища.
Поизвивавшись, тот с тихим хлюпом высвободился. Вэл выпустила его волосы. Он встал и, сплевывая кровь, засунул свое хозяйство обратно в штаны.
— Глянь, что ты наделала! Я истекаю кровью! Это что, твоя возлюбленная?
— Никогда ее живой не видела.
— Причем здесь это? — Глаза коротышки возбужденно блеснули. — Так она твоя возлюбленная или нет?
— Конечно, нет!
— Тогда в чем дело?
— Я не разрешала тебе ее трахать. И потом, вы спугнули одну из моих лошадей. — Она повернула нож в сторону возможного конокрада. Мысленно отметила блестящую маковку с единственной жидкой прядью волос и нахмурилась: — Черт... ты, случайно, не Яйц?
Мужчина смутился.
— Нет, меня зовут Салли.
— Яйц — это я, — запинаясь, сообщил извращенец с блестящими глазами. — Хочешь узнать почему?
— Не особо.
Он все равно расстегнул ширинку и показал крошечный отросток, полностью скрытый коконом крайней плоти. Толстый посередине и зауженный с концов, отросток был гладким и белым и действительно напоминал яйцо.
Вэл равнодушно отвернулась и, подойдя к Салли, выхватила из его окорокоподобных лапищ поводья. Он высокомерно ухмыльнулся, но даже не попытался воспрепятствовать.