Зато знал, что с момента ужасного превращения его не покидает одна мысль.
О Вэл.
Это она во всем виновата. Это из-за нее он стал неприятен человечьим глазам и вызывает отвращение даже здесь, где самый разнузданный разврат — обычное дело и происходит на публике.
Это она отобрала у него соблазнительное тело и аристократичное лицо — те самые качества, что позволяли легко привлекать добычу и еще проще от нее избавляться. Как правило, жертвы ничего не подозревали. Ведь он был привлекательным мужчиной с правильной речью, которая ничем не выдавала его низкое происхождение. Ведь он мог обсуждать Ницше и цитировать Бодлера, причем выглядел великолепно — большинство мужчин хотели бы видеть себя такими в зеркале, а большинство женщин, да и не только, мечтали заполучить такого красавца в постель.
Выглядел...
Вэл здесь. Где-то здесь. Участвует в оргии, прыгает на шипованном дилдо, трахается до беспамятства с целой толпой... так или иначе она где-то здесь и рано или поздно найдется.
Как же хочется ощутить в руках кого-нибудь, что-нибудь.
Брин остановился возле тележки с горой хурмы, выбрал пурпурный, похожий на сливу фрукт и впился в него зубами. Неспелый плод вязал, но Брин съел еще три, не столько ради горького вкуса, сколько ради чувственного удовольствия кусать, жевать и глотать. Попав сюда, он ни разу не чувствовал голода... настоящего голода. Слишком занят привыканием к новому облику, слишком поглощен перспективой утолить другие запросы, чтобы обращать внимание на урчание живота.
Но теперь он ел, ел быстро и сердито, давя сочную мякоть покрытыми волдырями губами, капая ей на обгоревшую грудь и брызгая изо рта, будто кровавой слюной.
Временно утолив один голод, Брин отправился на поиски того, кто позаботится о более важной потребности.
Этим кем-то оказалась женщина посреди полутемного двора. Ее длинные волосы разметались по земле, спина изгибалась, помогая принимать толчки длинноногого волкодава, чей блестящий рубиновый карандашик скользил у нее между ног. Для удобства под ягодицами лежали две бархатные подушки. Вот женщина вцепилась в спутанную звериную шерсть. Пес, зарычав, щелкнул зубами у ее лица.
Когда Брин приблизился, шавка удрала. Женщина по-прежнему с закрытыми глазами лежала на спине, раздвинув ноги в ожидании очередного фаллоса, неважно, человеческого или нет.
Брин опустился рядом и грубо поставил ее на четвереньки.
— Ты хотела пса. Значит, тебе должно понравиться по-собачьи.
Женщина попыталась сбежать, но он притянул ее к себе за длинные волосы и, зажав между ног, схватился обгоревшей рукой за основание стоячего пениса и попытался войти.
— Ладно, только не будь таким грубым, — стиснув зубы, сказала она. — Мне нравятся зверюшки, а не боль.
— Ну, я зверь, которому нравится ее причинять, сказал Брин, но из-за поврежденного голоса вышло только утробное карканье, которое женщина вряд ли разобрала.
Впрочем, как видно, убедившись в серьезности намерений Брина, она прекратила сопротивляться и завела руку за спину, чтобы направить его в себя.
Головка пениса исчезла внутри. Дыхание Брина перехватило от боли, лишь незначительно приглушенной желанием и почти непереносимо острой, член запульсировал еще сильнее. Брин замер. Любовник-пес вернулся и зло на него посмотрел.
— Давай! — тяжело выдохнула она. — Ну же!
ebooksa