Пожалуй, единственное, что напоминало здесь об Утопии, размеры того самого озера и плита, но были они уже другими и тоже плавились… Что тут можно было понять? Огонь – он и есть огонь. Совсем не кстати наткнулась на что-то твердое, споткнулась и полетела наземь, ударившись головой о камень, а когда пришла в себя, то поняла: шишка вскочила самая настоящая, и она уже не луч света в темном царстве, а беглая каторжница, ибо телесные места были ущемлены самым бессовестным образом. Боль, которая утихла, пока она разглядывала Утопию, вернулась.
Она оглянулась вокруг и заметила: или приблизился день, когда царство Дьявола стало чуть ближе, или наоборот, отстояло теперь еще дальше. Место ее Бытия оставалось все еще каменным и с лавой, но теперь она была не одна: в каменных глыбах она с невероятным трудом начала узнавать очертания небольшого помещения, зараженного злобными эманациями противостоящей ей силы. На этот раз образы не вышли из нее, они были здесь с самого начала, а она среди них.
– Сними меня, сними! – просил кто-то истошным голосом с мольбой и отчаянием. – Проклят я, но почему?! Сними-и! – и разрывающие ум вопли.
Манька насторожилась, проверяя себя на периодичность слуховых галлюцинаций.
Голос был где-то совсем рядом.
Она оглянулась и ничего не увидела, только неясная тень, почти незаметная на фоне огня и камня.
Сразу же проверила место затылочным зрением, и вдруг обнаружила, что не может нащупать Утопии. Так было, когда всевидящие черти перебарывали человека, убеждая Дьявола оставить мысль невоплощенной. Под Твердью. Чтобы Манька сказала: «прощай Небо», а они бы хором ответили: «Здравствуй, Землица!»
Которую она после себя оставит…
Наверное, Дьявол просто показал ей Утопию, чтобы потом, когда вернется, зная, от чего избавил ее вампир, мучилась бы еще сильнее… Уже не физически, а морально.
Манька загнула кукиш, и, не зная, куда им ткнуть, ткнула себе за спину.
«Вот уж!»…
И вдруг отрубленная воловья голова с выкатившимися глазами, ударив острым рогом в висок, прилетела в лоб, сбив с ног и забрызгав кровью.
Глава 9. Боги из прошлого…
Холод пробирал до костей. Не хватало сил, чтобы подняться. Камень все еще упирался в голову, вырезая в мозгу пульсирующую боль. И те, кто находился в помещении, отступили, скалясь над нею.
Отрубленная воловья голова лежала рядом, истекая кровью…
Манька сразу узнала ее. Та самая, которая чуть не забодала, когда мать, снимая с вола упряжь, зачем-то ткнулась животом в его рог. Этот рог и сейчас упирался в живот матери, в Манькин висок, но голова была неживой…
Она видела себя как бы со стороны, чьими-то глазами, изредка возвращаясь в свое тело, когда в ее бессознательности появлялась брешь. Выпитая боль и восстановленные по времени события как будто стирали временной провал в памяти, оставляя вместо него ясные осознанные воспоминания.
– Надо помочь ей. Это не у нее, это у него будет. На кой хрен вы башку сюда притащили? Несите к нему, воловья башка должна людей на ее стороне радовать…
Голову подняли и унесли.
Боль в виске сразу уменьшилась вдвое, но заболел затылок и лобные доли. Конечностей Манька почти не чувствовала, попытки пошевелиться не увенчалась успехом. Да и она ли это была? Первые минуты прошли в темном измерении, как будто она смотрела на людей из провала. Изображение представлялось смазанным, неполным, раздробленным, залитое кровью. Люди в искаженном пространстве сливались в труднодоступные человеческому пониманию объекты, закрытые то одной, то другой сущностью измерения, проникая один в другой и наслаиваясь электромагнитными потоками речевого звучания и зрительных образов, нарушая порой все мыслимые и немыслимые законы, которые она не могла себе объяснить, и тогда бессознательное прошлое становилось эмоциями, которые почему-то все воспринимают, как сердечные наставления. Она поняла это, как только пробила бреши в свое прошлое, собирая и восстанавливая его из осколков.
ebooksa