– А какая в этом польза? – Манька с ужасом просчитывала объем работы.
– Меня больше становится, – ответил Дьявол самодовольно. – Частица сознания уходит в Бездну, и там, где она сгорает, остается первородная материя! А первородная материя – это моя молодость, сила, умноженная земля. После того, как я сунулся в Бездну, понял: Свет – это хорошо, но ковырять Бездну лучше пальцем. Результат тот же, и голова целая. Кому бы еще в голову пришла такая умная мысль?
– Мне, наверное, – ответила Манька, не найдя сил для усмешки.
– Не самая умная мысль, – заверил ее Дьявол. – Я бы погиб, если бы не был для Бездны, чем-то вроде Бездны для меня. Ее не может не существовать, как не может не существовать меня. И только земля может быть и Бытием, и Небытием. Земля – утрата восполнимая, тогда как я…
– Ну а вдруг каждое сознание родит Бытие?!
– А ума хватит? Ты сначала с этим прахом разберись! – Дьявол с иронией ткнул пальцем в ближайший костер. – Сознание человека без соответствующего набора функционирующего оборудования совершенно недееспособное. Ткни человеку в мозг, и где оно – сознание? Прилепилось оно к нему? То-то и оно! А ведь это человек еще от земли не отошел… А я сам по себе мыслящее существо, а если мыслю – значит, существую! И кто бы я был, если бы мог делиться на множество маленьких Дьяволов?! Сейчас мы начнем землю делить, планеты, интеллект… – и чем это все закончится? Огромная вселенская война и торжество Бездны! Нет уж, хватит с меня Абсолютного Бога, который все время разевает на мое имущество пасть.
Манька промолчала, обозревая количество безымянных беспризорных великомучеников, многие из которых мнили себя мучителями. Работенка предстояла еще та. У Маньки опустилось все, что могло опуститься. Огромные костры то вспыхивали, то угасали до тлеющих углей, и казалось, что нет им ни конца, ни края.
– Мне снимать их с цепей? – спросила она уныло.
– Нет, щепку надо достать, – ответил Дьявол. – Ну, подмести еще и вынести прах из избы.
Манька без лишних слов вооружилась посохом и принялась вытаскивать из костров щепки.
Это было совсем непросто. Щепка порой была такой маленькой, что разглядеть ее среди углей не представлялось возможным, с ноготок (вот почему поленья были обструганными!) – и приходилось перерывать весь костер в несколько заходов. Дьявол помогал разыскивать щепки, указывая на явные признаки: они горели желтоватым угольком, высвечивались изнутри белыми прожилками. Но если она не успевала отскочить, когда приходил срок ожить полумертвецам, вспыхнувшее пламя обжигало лицо и руки, и Манька мгновенно обугливалась и горела, как мертвец. Она кидалась к Дьяволу, и Дьявол выливал на нее весь запас живой воды, или выскакивала из избы и пулей неслась к водоему, погружаясь в него, пока боль не становилась терпимой. И те секунды, пока она искала выход и пересекала горницу, становились вечностью.
За водой приноровили посылать бадьи на коромысле: таскать воду им было в удовольствие, бегали споро, вода не только лечила – она восстанавливала силы, и Дьявол таскал ведро за Манькой.
И было – попадала вода на огонь, и обгорающие люди становились противоположно направленными. Там, где говорилось о богатстве, начинали жаловаться на бедность, а там, где бедностью критиковались, признавались, сколько утаили и схоронили, и все как один честно признавались, что опорочили избу и обворовывали ее все это время.
Без щепки костры быстро прогорали, обгоревшие трупы падали вместе с цепями, но не всегда прахом. Иной раз от них что-то оставалось.
До поздней ночи Манька тушила костры и вытаскивала на улицу угли, пепел, останки, сваливая в яму. Благо, останки быстро становились пеплом, и когда она приходила с другими, видела, что земля заполняет яму как бы сама собой.
Наконец Дьявол приказал работу прекратить и идти отдыхать. Изба приготовила ужин: грибной суп, жаренные грибы с зеленым луком, пирог с грибами. На третье – чай с медом. Дьявол не забыл про железный каравай. Пока ели, странно поскрипывали половицы.
– Изба ругает тебя, почему не взяла рукавички, – сообщил Дьявол, обращая внимание Маньки на скрип.
– Сгорели бы, – ответила она с набитым ртом. – Так никаких рукавиц не напасешься, а руки вода лечит, – и покраснела: забота избы оказалась приятной. «Завтра обязательно в рукавичках пойду!» – решила она угодить избе.
Дьявол повернулся к печке и развел руками. Потом вернулся к трапезе. Чаевничали за самоваром, говорили о том, о сем, о погоде на завтра, поминали добрым словом водяных, и что если идти во дворец наезженной дорогой, то не избежать нападений разбойников, и о том, как быстро на землю пришло лето, и что надо помочь избам собрать малину и землянику, одни они, пожалуй, не управятся…
Незаметно переместились на крыльцо. Была ночь, но ветви неугасимого дерева испускали едва заметное свечение, и ночь казалась сумерками. За рекой в селениях люди тоже еще не спали, там горел свет, и ярко сияли над головой звезды. И луна, которая была еще тонким рогаликом.
ebooksa