Пожалуй, такой лапе оборотень был нипочем.
Первая изба приняла вид угрожающей металлической глыбы, за ней вторая.
Избы чуть отступили к реке, чтобы задние и боковые стены оказались защищенными водой и водяными, плотно прижимаясь друг к другу. Река здесь была широкой и с быстрым течением, у берега мелкой, но потом круто уходила в глубину, так что избы как бы были на земле, хотя им, с их длинными ногами, сесть в реку было то же самое, что человеку в калошах присесть над неглубокой лужей и чуть-чуть промочить зад.
Серебряная яма так и осталась кипеть, выплескивая брызги серебра и струйки пара над кроной неугасимого дерева.
К середине дня все было закончено, до темноты оставалось часа четыре, солнце перевалило зенит, устремившись к горе, освещая ее склон, зависнув невысоко над нею. Дьявол поторопил Маньку, помогая распределить по избам запасы продуктов, стрелы, одеяла, водрузить на крыше ветви неугасимых деревьев, чтобы ночью в свете огня видеть оборотней со всех сторон. Избы горели огнями, как в рождество, и выглядели весьма воинственно. Как не крути, хоть и было на поляне теплое лето, солнце двигалось по зимней орбите, и в пять часов начинало темнеть, а ночь была в два раза длиннее дня.
«Блин, Новый год же прошел! – ужаснулась Манька. – Что ж я теперь, весь год с покойниками и чертями буду возиться?!» И облегченно выдохнула – в предновогодний день они резали и точили стрелы.
Где-то недалеко лес наполнился гулом голосов, выкриками, смешанными с завываниями оборотней, попавших в Дьявольские ловушки. Люди шли группами, зная, что наступает полнолуние. И несли с собой оружие на тот случай, если им встретится зверь или враг, который досадил Ее Величеству, подняв руку на Матушку самой Благодетельницы. Хотя многие понимали, что они и есть тот самый страшный зверь, которого должны бояться люди. Они не могли не помнить, как просыпались голыми в лесу, возле своих жертв, а все их раны заживали мгновенно, и правосудие не знало для них границ милосердия… Так вампиры готовили человека к служению, когда ум его наполнялся зловонием зверя, и люди принимали уготованную им участь, как должное. Они еще умели любить, но ум зверя не оставлял им выбора.
Место назначения знал только зверь, который слушал голос хозяина.
– Неужели люди совсем не думают? – с тихой надеждой спросила Манька.
– Нет, не думают. Зачем им думать, когда голова набита готовыми мыслями? – ответил Дьявол совершенно спокойно. – И поэтому ночью нас будут осаждать оборотни, а днем люди. Люди такой же ум имеют, как зверь: подумал человек, подумал зверь – и кто победит? А зверь служит верой и правдой вампиру. Награда большая обещана за голову убийц Бабы Яги, можно сказать, полцарства… – он повеселел. Манька смотрела на него и не понимала, то ли он действительно рад, то ли пытается поддержать ее, внушая уверенность.
– Мои мысли мои скакуны… – пропел Дьявол, весело наблюдая, как радостные люди открывают для себя лето среди зимы. Оглянулся и тихонько свистнул.
Волки сорвались с места, как по команде, бросились к реке, переправляясь вплавь. Отряхиваясь на другом берегу, они исчезли под густыми кронами деревьев, разбегаясь в разные стороны. Дьявол подтолкнул ее в дверь, и дверь за ними бесшумно закрылась. Заметив на лавке оставленный ею лук, Манька с ужасом вспомнила, что еще ни разу не стрельнула из него, и учиться ей придется на ходу.
Глава 22. Неожиданный союзник
Человеческие голоса раздавались совсем близко, за крайними деревьями. На опушке промелькнули тени, и на луг гурьбой стали выходит люди с огромными рюкзаками и свертками за спиной, когда солнце еще не успело закатиться за вершину горы. Избушки плотнее сдвинулись стена к стене, грозно взирая на врага уменьшенными до амбразуры окошками.
Дьявол выглянул в одну из амбразур.
– Иди спать, – предложил он, налюбовавшись на многочисленное сборище. – Они еще сейчас палатки будут ставить, готовить еду, природой любоваться… Я думаю, оборотни не скоро сообразят, что мы в друзья не набиваемся. Или пообедаем?
– Не-а, – отказалась Манька, – я с чердака на них посмотрю. И потом, я не проголодалась.
– Иди, глянь, противника надо знать в лицо, – согласился Дьявол и опять пропел, второй раз за день, если не считать того, что он что-то бубнил себе под нос, когда ковал наконечники стрел. – Однажды вечером, вечером, вечером, когда мне делать абсолютно будет нечего, я выпью раз, и выпью два, и закружится голова… Пора в путь-дорогу, дорога дальняя, дальняя в даль меня манит…
Манька на его бубнение ни тогда, ни сейчас не обратила внимания. Пением он увлекался исключительно от своего имени. Было у нее такое ощущение, что Дьявола вообще не волнует несметное количество врагов. Она даже начала подозревать, что несколько приподнятое его настроение —игра, чтобы поднять ее боевой дух. Чего ему переживать, если для оборотней он не существовал. Она понимала, что стрелять и отбиваться от оборотней ей придется в одиночку. Серебро и стрелы были слабым утешением – стрелять она не умела, а подействует ли серебро, была не уверена. Сосед ее спокойно серебряные цепочки на шее носил, ничего ему не сделалось. Ей оставалось только надеяться, что Дьявольские стрелы сами найдут цель, следуя Дьявольскому магнетизму.
А Дьявол уже весело насвистывал: «Есть на свете остров, в океане есть, весь покрытый серебром, абсолютно весь!..»
ebooksa