Приговорён к свободе

Интересно, сколько лет этому зданию? Сколько выстрелов и людей оно выдержит? Сколько ещё простоит перед тем, как медленно упадёт, заставляя трястись весь квартал?

– Тебе лучше оставить оружие здесь, – я вздрогнул, услышав голос откуда-то из темноты, и всё же старался не показать своего страха.

– Неужели?

– Сегодня играем по нашим правилам, – ответили мне уже с другого угла. – Идёт?

– Выбора у меня нет, – я осторожно положил пистолет на пол, глубоко вздохнув. Но у меня в куртке был и второй, а за поясом – острый балисонг.

– Мы не идиоты, – усмехнулся парень, появляясь из темноты. Правда, его лица, скрытого в тени, я разглядеть не мог. – Вперёд ты пройдёшь только один, безоружный и с деньгами, – выплюнув какое-то ругательство, я с усилием кивнул и вытащил из куртки пистолет. К счастью, нож у меня всё же остался – заметить его было тяжело, особенно в такой тьме, и я прошёл вперёд, бросив ненавистный взгляд на парней.

Мои шаги по осколкам кирпичей и стекла в некоторых комнатах отдавались эхом, в иных же исчезали вслед за ветром. Абсолютная тишина и беспросветная тьма. Включив фонарик, я с опаской поднимался всё выше и выше, пока не добрался по обвалившейся лестнице до четвёртого этажа. Даже если бы мне не сообщили об этом, я бы сразу понял, что именно в этой комнате следует искать. Повсюду включённые фонарики, благодаря чему здесь было гораздо светлее, чем на других этажах. Стены сохранились, стёкла разбиты, но на полу нет почти ничего, даже осколков. Чуть дальше – поворот направо, и именно оттуда раздавался какой-то шорох, но первых людей я увидел перед собой, как только оказался в проходе.

Незнакомая мне девушка стояла напротив, держа в опущенной руке пистолет. Почему-то я уверен, что она не промахнётся и думать не станет – выстрелит без разговоров, если будет необходимо. Поэтому поднял выше сумку с деньгами. Она только пожала плечами и ядовито усмехнулась, махнув мне рукой. Я проследовал за девушкой и замер, как только повернул направо. Конечно, считать я не стал, но здесь, кажется, было человек десять. И Аврора – с красными глазами и синяками на запястьях – на стуле, связанная по рукам и ногам.

– Аврора! – не выпуская из рук сумки, я бросился к дочке, но путь мне преградила всё та же девушка. Сейчас я разглядел на её костяшках кровь, а в глазах – решительность и… страх?

– Сначала деньги, – бросил кто-то из толпы. Оттолкнув всех, я бросил сумку парню, немного промахнувшись, но всё же попав в него, и оказался рядом с девочкой, быстро развязывая её и хватая за руку. Останавливать меня никто не собирался. Оружие они опустили, раскрывая сумку и проверяя деньги. Пересчитывать не стали – с такой суммой это заняло бы слишком много времени.

Не произнося ни слова, я скрылся за стеной, держа дочку на руках. Казалось, что её не было дома несколько суток – она побледнела, осунулась и всё ещё тихо плакала, крепко держа меня чуть выше локтя.

– Мы не сможем выбраться отсюда, – с дрожью в голосе прошептала она.

– Даже если мы не сможем, ты сможешь, – дочка снова всхлипнула, и моё сердце болезненно сжалось. – Всё будет хорошо, – шептал я, бегом мчась по лестнице. – Скоро мы будем дома, – уверял её, перепрыгивая через ступени и едва не проваливаясь в дыры, но не сбавляя темпа.

Всё это казалось мне страшным кошмаром. Сном, из которого нужно как можно скорее выбраться, проснуться… Закрыться на три замка, завешать все окна и пить горячий чай на кухне, сидя так близко к Еве и Авроре, как только можно. Успокоиться, почти ничего не говоря, и заснуть в одной кровати – чтобы дочка была посередине, а мы с Евой оберегали девочку от любых несчастий.

Как только я выбрался из здания и сделал первый шаг навстречу выглянувшему из-за горизонта солнцу, увидел того, кто не должен был здесь появляться…

– Ева… – я слабо улыбнулся и почувствовал, как Аврора открыла глаза. Она подняла голову и спрыгнула с моих рук, но оставалась рядом. – Как ты здесь?

– Мне позвонил… Аполлон, кажется. Примерно полчаса назад. Я должна была приехать раньше, знаю, но гвардейцы охраняли дом, и такси…

– Счастье, что ты не пришла раньше, – я всё ещё не двигался. И только сейчас заметил у дороги яркие огни машин и толпу людей. – Гвардия?

– Да? – Ева обернулась и тихо засмеялась. – А я думала, что оторвалась от них.

Гвардейцы уже пробирались сквозь заросли, а я улыбался, словно впервые встретил своих девочек. Словно все беды уже позади. Пора подойти ближе, прошептать девушке на ухо: «Поедем домой». Прошептать так тихо, чтобы никто не услышал, чтобы дыхание щекотало её ухо. И она сразу согласится, я знаю.