Приговорён к свободе

Август

– Август! – Ева кричала и рыдала в трубку, позвонив мне среди ночи. Вчера, в самой середине зимы, в холодном январе, мне пришлось на пару дней уехать из дома – в отеле что-то произошло, управляющие не могли справиться без владельца.

– Ева, что случилось? – подскочив в кровати, я рефлекторно протянул руку к прикроватной тумбочке с оружием.

– Аврора, – из-за рыданий девушки я ничего не мог разобрать, и она, наконец, тихо, но необычайно твёрдо произнесла: – Аврору похитили!

– Как? Ты… Позвони в гвардию, закройся и не выходи из дома. Я уже еду, – схватив сумку и оставив половину вещей в комнате, я умчался на вокзал, поймав такси у отеля.

Сейчас страх не заставлял меня кричать и срывать голос. Но от него ноги становились ватными, а взгляд терял фокус.

Чёрт, как медленно! Мне казалось, что это самая медленная электричка из всех существующих на земле. Губы посинели, руки сжимались и разжимались, пальцы выстукивали бешеный ритм, ноги нервно тряслись. Я не отводил взгляда от телефона и ещё несколько раз звонил девушке, но не было связи. От этого на душе становилось только паршивее. Не хватало воздуха, хоть я и пытался дышать полной грудью. Слишком много мыслей. Они спутываются друг с другом, превращая несколько часов поездки в самый настоящий ад.

Когда погиб Гоэль, я пообещал себе и команде, что никто больше не пострадает по моей вине, но не учёл того, что в преступном мире такие обещания не имеют никакой силы. О чём Нарцисса и напомнила мне после смерти Цербера.

Но с Евой всё было по-другому. Я пообещал ей быть рядом и защищать любой ценой. Оставляя свою подпись в документе о заключении брака, я дал эту клятву ещё раз. При наших родителях и свидетелях. И чего вообще стоит моя жизнь, если даже в этот раз я нарушу обещание?

Как только в поле зрения появляется дом, навстречу выскакивает Ева, крепко обнимая меня.

– Август… – её голос дрожит, поток слёз не даёт ясно разглядеть меня и улицу. – Гвардия уже пытается найти её… Я была на втором этаже, а когда спустилась, она… Дверь была открыта! И Авроры не было, – Ева едва не захлёбывается в рыданиях, и я осторожно касаюсь её лица, стирая с щёк слёзы.

– Мы найдём её, – шепчу я и отстраняюсь. – Мне нужно идти. Ева, пожалуйста, не выходи из дома, – она собиралась спорить, но я умоляюще взглянул в глаза девушке и мягко коснулся её руки. – Я скоро вернусь, – она несколько раз кивает и быстро бежит домой. Я подхожу чуть ближе и слышу, как громко хлопает дверь в кухню, а через мгновение из окна выглядывает Ева. Улыбаюсь так искренне, как могу, и исчезаю во мраке зимней ночи.

Ради всех святых… Я никогда ничего так не желал, как найти свою дочь и вернуть её домой.

***

– Кто это? – сонно спрашивает меня голос в трубке.

– Август. Август Райан, – я глубоко вздыхаю и понимаю, что объяснить ситуацию этому человеку будет сложнее всего. – Мне нужна помощь.

– От меня ты её не получишь, – обрывают меня. Родной брат Гоэля, Крёстный, любил его больше всех на свете. Всегда желал и надеялся до конца, что брат вернётся и присоединится к его преступной группировке, но Гоэль отказывал Крёстному десятки раз, с каждым месяцем всё резче и твёрже. А когда он погиб по моей вине, группировка Крёстного едва меня не уничтожила. Но благодаря влиянию Хели всё же оставила в покое.

– Когда помощь нужна была моему брату, ты отказал, – добавил Крёстный.

– Я виноват, знаю. Но…

– Ещё бы! – Крёстный засмеялся почти истерично. – Что тебе нужно на этот раз?