Самым известным жильцом дома в 1894 г. был Эрнест Иванович Жибер (1823–1909). Академик архитектуры, председатель Техническо-строительного комитета Министерства внутренних дел, член особого отделения Ученого комитета Министерства народного просвещения по техническому и профессиональному образованию, ординарный профессор и член совета Института гражданских инженеров и т. п.[833]
Э.И. Жебер автор комплекса зданий Экспедиции заготовления государственных бумаг, здания Мефодиевской церкви и детского приюта М.М. Молчанова (Суворовский пр., 32), а также не дошедших до нашего времени Казанской церкви и церкви иконы Божией Матери Всех скорбящих Радости (Карамзинской) на Новодевичьем кладбище. В 1865–1867 гг. ему доверена отделка интерьеров Аничкова дворца. В годы проживания Э. Жибера в доме № 26 по Троицкой улице разрабатывал проект здания приюта для хронически больных детей (1898 г.) на Б. Сампсониевском пр., 107[834].
Не меньшей известностью пользовалась жена Э.И. Жибера поэтесса Мирра (Мария) Александровна Лохвицкая (19.11(01.12)1859–27.08(09.09)1905), которая была на 36 лет моложе своего мужа. По словам самой Лохвицкой: «…Начала писать стихи „с тех самых пор, как научилась держать перо в руках“, серьезному же творчеству „предалась с 15 лет“». В литературу М.А. Лохвицкую ввел В.С. Соловьев. С 1889 г. она печаталась в журналах «Север», «Художник», «Наблюдатель», «Наше время». В литературных кругах о ней заговорили после публикации в журнале «Русское обозрение» поэмы «У моря» (1896).
Как пишет автор очерка, посвященного поэтессе: «…известности Лохвицкой отчасти способствовал привкус скандала, сопровождавший выпуск 1-го и особенно 2-го сборников, в которых прозвучали декларативный отказ от „идейной“ поэзии и утверждение свободы чувств („Мне нет пределов, нет границ“), вылившееся в воспевание страстной, чувственной любви („Это счастье — сладострастье“, что закрепило за Лохвицкой имя „русской Сафо“… Большинство современников воспринимало ее поэзию как квинтэссенцию женского начала в литературе»[835].
В 1896 г. в очередной описи имущества почетного гражданина В.Н. Тишинина указаны: «Каменный в 4 этажа лицевой дом с такими же надворными флигелями по правой границе двора… надворные флигеля в 3 этажа… каменный одноэтажный надворный флигель на нежилых подвалах… и каменные одноэтажные службы»; всего в доме насчитывались 34 квартиры. Деревянные строения были заменены на каменные[836].
В 1899 г. в доме проживали: художница П.Н. Грезье, почетный гражданин А.А. Кердунов, повивальная бабка Н.Ф. Мышковская, управляющий пробирной палатой И.Н. Мышковский и его жена, оружейный мастер Т.Е. Секачев, потомственный почетный гражданин, директор-распорядитель фабрики «Оборот» К.К. Фалеев, купец Э. Энгбертс[837].
Несколько комнат в доме арендовало правление Второй Санкт-Петербургской артели посыльных, портновские мастерские С.И. Матушевича (мужская) и упомянутой ранее П.И. Семизоровой (дамская)[838].
В 1906 г. архитектор А.С. Хренов производит еще одну надстройку, повышая на этаж лицевой дом и пристраивая мансарду. В описи обновленного дома В.Н. Тишинина названы каменный лицевой дом с улицы в четыре этажа с мансардами, а со двора в пять этажей на высоком полуэтаже, в связке с надворным флигелем в четыре этажа и еще один каменный флигель в три этажа, а также каменный одноэтажный флигель на нежилых подвалах, каменные одноэтажные службы, по середине двора, сплошной постройкой. Количество квартир выросло до 30[839].
По акту купчей крепости 2 июля 1909 г. новой домовладелицей становится Устинья Александровна Тевяшова; вдова генерала от инфантерии, о ней и ее муже речь пойдет в связи с домом № 30, который также принадлежал Устинье Александровне[840].
16 июня 1910 г. в доме У.А. Тевяшовой произошел крупный пожар, убыток от которого составил 13 тыс. руб., тогда же домовладелица доверяет управление своим имуществом А.В. Ульянову, наделяя его правом нанимать дворников, швейцаров, сдавать квартиры внаем и решать имущественные споры в суде[841].
В предреволюционные годы в доме № 26 прямо-таки кипела деловая жизнь. Здесь располагалось правление Союза писчебумажных фабрикантов России, возглавляемое В.В. Поповым[842], и редакция ежемесячного журнала «Писчебумажное дело», органа этого Союза (редактор П.М. Горбунов)[843]. Большим авторитетом в деловом мире пользовалось Общество заводчиков и фабрикантов во главе с Э.Л. Нобелем. Как сказано в его уставе, это Общество было учреждено «для повсеместного в России изучения, развития и защиты интересов промышленности» (звучит очень современно!). В него входило пять отделов (механический, текстильный, типографический, литографский, цинкографский) и продовольственный комитет[844].
Широкой известностью в городе пользовались Троицкая водолечебница доктора медицины Е.С. Боршипольского и доцента С.А. Бруштейна[845], а также специальная женская лечебница А.М. Лихтендорфа[846].
Кроме того, в доме принимались подряды на кровельные работы (ими заведовал М.А. Ермолаев-Маслов); были открыты четыре мастерские: сапожная (владелец Н.А. Евтеев), скорняжная (владелец А.И. Виноградов), мебельно-обойная И.М. Орловаи мастерская шляп (владелица Е.И. Федорова)[847]. А.К. Сикорский открыл здесь меблированные комнаты с претенциозным названием «Пенаты»[848], а Д.А. Домбковский — «Ново-Европейские»[849].
Многие десятилетия, включая продолжительный советский период, здесь размещалось ателье (и прокат) маскарадных костюмов (в 1917 г. им заведовал М.А. Михайлов)[850].
В доме предлагал свои услуги массажист Я.Ф. Зарыхта, торговали мебелью (владелица магазина Р.А. Баранова), работала мелочная лавка А.К. Мемикова, дамская парикмахерская Elise, которой владела Е.Ф. Выдерко, здесь же продавались волосяные изделия (парики), продавал ювелирные изделия М.Е. Вейзагер[851].
В доме в 1917 г. жили: полковник В.Л. Арсений, потомственный дворянин А.Н. Бауэр, артистка Л.М. Вавилина, купец 1-й гильдии М.И. Глезерман, депутат Государственной думы В.Я. Демченко, еще одна артистка Е.Д. Жаба, заведующий обсерваторией при Лиговском Народном доме графини Паниной Я.Н. Лунц, потомственный дворянин И.К. Мацеевский, и Е.П. Щелкунова[852].
Квартиры в доме снимали чиновники: статский советник А.Г. Мурзаев, коллежский регистратор, управляющий пенсионный кассой народного училища для мальчиков П.П. Нефедов, помощник присяжного поверенного А.В. Василевский[853].
Последний документ в деле Санкт-Петербургского городского кредитного общества датирован 18 декабря 1917 г., когда У.А. Тевяшова возобновила страхование от пожара[854].
Среди выявленных нами жителей дома 1930-х гг.: служащие советских учреждений Г.П. Бютнер и И.Ф. Векслер, О.Д. Данилов, председатель месткома водо-светолечебницы Октябрьской железной дороги, служащие А.Г. Медалье, А.А. Михайлов, Е.Ф. и И.Д. Мутавчиевы и др.[855]
Сегодня дом № 26 обычный жилой дом, на первом этаже которого работает гастрономический бар «Жиробас», где посетителям предлагают в качестве эксклюзива свежие мидии с Белого моря, а во дворе располагается клуб «Караоке».
ebooksa