Наследники Белого слона

Я оторвалась от нагретого солнцем мрамора и последовала за ним. Он шел впереди, прокладывая дорогу сквозь толпу.

Очкарик увязался за нами. Я очутилась в водовороте весёлых возгласов, смеха, улыбок, аромата хороших духов и сладостей. С трудом пробившись наверх, мы сели в поданный экипаж. Зацокали подковы. Мы поехали по старинным узким улочкам – мимо играющих детей, уличных музыкантов, фонтанов, людей, сидящих за столами прямо на открытом воздухе… Очкарик высунулся в окно и жадно глазел по сторонам. На его лице был написан детский восторг. Когда мы приехали, его волосы были усыпаны конфетти, а за ухом болтался обрывок серпантина.

Королевский дворец встретил нас прохладной роскошью сверкающих залов, казавшихся тёмными после яркого солнца улиц. Королева стремительно – по-другому она и не умела – вышла нам навстречу.

– Мы поймали его! – без всяких предисловий взволнованно сообщила она. – Едем!..

Через несколько минут мы были у Собора. За всю дорогу она не произнесла ни слова, сосредоточенно думая о чём-то своём. Ее волнение передалось и мне. Когда же мы поднимались по гранитным ступеням, она сказала:

– Ты должна узнать его и вышвырнуть отсюда навсегда. Только ты это можешь.

– Но есть и другие творцы!

– Да, но ты привела его сюда…

На коленях пред алтарём стоял человек. Его лицо было искажено бессильной ненавистью и злобой. Он пытался встать и не мог. Королева и Очкарик чуть отстали, и остановились, а я подошла прямо к нему. При виде меня по его лицу пробежала судорога. Он обхватил меня за ноги и страстно зашептал, впиваясь взором в мои глаза:

– Не делай этого! Не слушай их… Не слушай! Здесь всё не так – мы с тобой это исправим!..

Где я видела эти безумные зрачки?.. Я закрыла глаза и пыталась вспомнить, но он мешал мне своим шёпотом, а часы Собора уже начали бить полдень. Меня охватило отчаянье, и тут Очкарик сказал:

– Ты ведь знаешь его… – и назвал имя.

Звуки его спокойного голоса вернули мне силу духа – и я внезапно тоже узнала этого человека! На мгновение удивилась, потом удивление сменилось брезгливым ужасом и отвращением, а вслед за тем пришло холодное и сладостное ощущение всемогущества. Простерев руки над его головой, я крикнула:

– Сгинь!..

Мой крик раскатился звонким эхом под куполом Собора, многократно отразившись от стен, и огромный храм загудел, наполняясь звуком, а эхо становилось все громче и ниже, пока не превратилось в ровный и мощный гул. Стоявший на коленях вспыхнул и исчез.

На Сторожевых Башнях тотчас ударили пушки.

***

Наверное, я всё-таки задремала, потому что, когда послышались эти жуткие крики, очнулась не сразу. Вскочив, я вылетела в коридор – и почувствовала, как шевелятся волосы на голове.

По лестнице, дико крича, бежал Джем, в его руке был топор, а вслед за ним, слепо спотыкаясь, карабкался Бесцветный – без головы…

Невидяще взглянув сквозь меня, Джем промчался мимо – к окну в конце коридора и, бросив топор, выпрыгнул вон.