Амбиелли, ловко крутя баранку краденой машины, сказал:
— Когда останемся одни.
Он хмурился, а Малыш зарычал.
— Мы от них быстро отделаемся, — успокоил его Амбиелли.
Марта звонила по телефону.
— Я не могу занимать линию, — решительно говорила она. — Пожалуйста, пришлите кого-нибудь ко мне.
«Еще нет?» — спрашивал себя Сэм. Он даже решился на обман. Но тут же понял, что это глупо. Их не провести.
— Он пытается их провести, босс, — заметил Малыш.
Амбиелли закусил губу.
— Он едет на озеро, босс.
— Если бы только он от них сумел отцепиться, тогда бы и я мог поехать туда.
— Она там, босс?
— Вероятно, — кивнул Амбиелли, а сам все хмурился.
ГЛАВА XVII
Оказывается, когда остаешься в одиночестве, слезы льются сами собой. Можно вволю наплакаться, пока самой не покажется глупо.
Всю свою злость на Сэма она обрушила на его лачугу. Она выберется отсюда. Такая молодая, красивая, — да разве ее тут удержишь? Ни за что. Она приложит все свои силы, она обрушит всю свою ярость. Они никогда не испытала на себе физическую боль заточения. И не могла в нее поверить.
Кэтрин обнаружила, что дверь прочная, тяжелая, в замке она разобраться не смогла. С двойным языком. Ковыряясь в замке, она сломала кухонный нож, и только тут поняла, как опасна летящая сталь. Она подумала было о болтах, на которых подвешены петли, но они были снаружи. Нет, через дверь ей не выбраться.
Окна забиты досками, причем они прибиты снаружи. Она подняла раму, но чем вышибить деревянный барьер? Она ударила его стулом. Бесполезно. Нужно бы поддеть рычагом, но под рукой не оказалось ничего тонкого и в то же время острого. Она накинулась на доски с кухонным ножом, но дерево было прочное. С таким оружием ей не проковырять дырки шире дверного глазка.
Правда, можно выбить стекла в высоких задних окнах. Но ей ни за что не протиснуться в отверстие восьми дюймов шириной.
Она набросилась на стены. Опять то же самое: нет ничего под рукой. Где-то непременно должен быть топор или резак. Но его, наверное, убрали. И молоток тоже. Он вынес их за дверь, где она их не достанет.