Она помолчала, прежде чем ответить.
— Не помню.
— Не
Теперь в голосе ее звучало напряжение.
— Ну и что? Просто фамилия. После всего случившегося вы хотите, чтобы я запомнила какую-то иностранную фамилию, которую слышу впервые.
— Значит, это была иностранная фамилия?
Она увильнула от ловушки.
— Не помню. Кажется, это была типично немецкая фамилия, но не помню. Все равно что Джон Смит.
Должен признаться, я не понимал, к чему ведет профессор. Я спросил:
— Что вы хотите доказать, профессор Родни?
— Я стараюсь доказать, — напряженно ответил он, — в сущности, я уже доказал, что Луэлла-Мэри, погибшая девушка, сидела за столом, когда пришел меховщик. Он назвал свою фамилию Луэлле-Мэри, и она соответственно улыбнулась. А выходила из внутренней комнаты мисс Мори. Именно мисс Мори только что кончила готовить чай и добавлять отраву.
— Вы основываетесь на том, что я не могу вспомнить фамилию этого человека! — взвизгнула Сьюзен Мори. — Это нелепо.
— Нет, — ответил профессор. — Если бы вы были за столом, вы бы запомнили его фамилию. Вам
Сьюзен как будто ударили в живот. Она побледнела, как порошок талька.
Профессор напряженно продолжал:
— Ни один работник химической библиотеки не может забыть фамилию человека, который заявляет, что его зовут Бейлштейн. Ежедневно тут десятки раз упоминается шестидесятитомная энциклопедия, и обычно ее называют просто «Бейлштейн». Это все равно что Матушка Гусыня, что Джордж Вашингтон, что Христофор Колумб. Для нее эта фамилия должна быть привычней всех других.
— Если эта девушка утверждает, что забыла фамилию, это доказывает, что она ее никогда не слышала. А не слышала потому, что ее не было за столом.
Я встал и мрачно спросил:
— Ну, мисс Мори, — я тоже сознательно не назвал ее по имени, — что вы на это скажете?
Она истерически закричала. Через полчаса она созналась.