Кот, спрыгнув с дивана, начал жадно тереться об ноги гостьи.
— Как хочешь, можем и по-быстрому! — кажется, Кевин обиделся, — пока никто не жаловался ев потраченное зря время…
Анна вдруг поняла, о чем он говорит, взяла кота на руки и рассмеялась:
— Не напрягайся, ты не в моем вкусе!
— Серьезно? — тоже рассмеялся Кевин, — ну смотри…
Приняв «спасительный эликсир», он вышел из ванной в почти нормальном состоянии. Абстиненция прошла, и перед Анной предстал привлекательный молодой человек в штанах из белого шелка, на манер турецких шаровар.
— Неплохо, неплохо, — признала она, обернувшись. Погладив кота по густой дымчатой шерсти, она опустила его на пол. — Однако мне и правда пора. Ты и так отнял у меня целый вечер…
— Ты русская, — угадал Кевин, глядя на нее с высоты своего модельного роста. Сложив руки на груди, ухмыльнулся, — я слышал, вам арабы нравятся…
— Глупости, это ярлык. Примерно также, как все модели тупые… — Анна встала с дивана и прошла к двери, — давай, не болей! И не подставляй никого, нарвешься.
— Хочешь кофе? — спросил Кевин без «сексуального намека», который слышался в его прежних словах.
— С тобой опасно пить кофе, — ответила Анна не без сарказма.
— В смысле…?
— Во всех смыслах…
Кевин был жутким позером. Анна приняла это, как часть его модельного имиджа. К тому же пять минут назад он принял наркотик, поэтому она простила ему это, хотя позерства не любила, считая его признаком лживости и высокомерия.
В данном случае она понимала, с кем имеет дело. Модель-человек все-таки не просто «вешалка». Само слово «модель», наверное, затягивало человека в ограниченное пространство моды, где он был эталоном поведенческих реакций и поз, и, выходя из которого, он переставал быть моделью, выпадал из привычной обстановки, терял себя в большом мире.
Кевин вставал, садился, закидывал ногу на ногу и подносил чашку ко рту постановочно, с полным ощущением собственной неотразимости, упрямо не хотел снова, как в полицейском участке, выпасть из «модели» и вызвать жалость.
— Так значит, я не в твоем вкусе? — хмыкнул он задумчиво, — интересно, почему…
— Но я признаю, что ты привлекателен, — пояснила Анна рассудительно, — ты северянин, скандинав, судя по цвету кожи, волос и глаз и едва уловимому акценту…
— Точно! Я ирландец, — через глянцевую корку имиджа на лице Кевина пробилась искренняя, застенчивая улыбка. И так его преобразила!
Анна не сдержалась: