Миры Бесконечности

Но, кажется, какие-то инстинкты выживания все еще работают, потому что, несмотря на сумбур в моих мыслях, тело само приседает в реверансе.

В конце концов, он принц. И разве не так мне необходимо приветствовать его?

Я вновь слышу его голос, похожий на звучание флейты в самую темную зимнюю ночь. Он опасен – конечно, опасен, – но и красив.

– Я не хотел тебе мешать, – говорит он, а его глаза мерцают, как лучи солнца, отражающиеся от стекла. – Вижу, мой брат пользуется большим уважением при моем дворе.

Я стараюсь не хмуриться и не вздрагивать, опасаясь выдать себя. Так что старательно прячу все эмоции за маской спокойствия. Но, видимо, он замечает замешательство в моих глазах, несмотря на все мои усилия выглядеть настолько похожей на робота, насколько это возможно для человека.

– Ты в наряде любимого цвета моего брата, – приподняв бровь, поясняет он, а мне кажется, что фраза звучит заученно.

Я мгновенно опускаю глаза, и сердце едва не выпрыгивает из груди при виде алой ткани. На мне платье, которого я никогда раньше не видела. Платье, которое, без сомнений, я никогда не надевала. Кружева и бусины украшают мои руки, обнажая участки кожи под ними, а подол окутывает мои ноги, словно я оказалась посреди алых волн.

Не знаю, что это за трюк и как это получилось, но сейчас мои мысли занимает лишь одно: как сильно эта алая ткань напоминает кровь.

Принц наклоняется вперед, словно пытается вновь вернуть мое внимание. Не знаю, управляет ли он мной, или мной движет любопытство, но я вновь смотрю на него.

– Я не собиралась выражать поддержку вашему брату, – медленно говорю я, чувствуя, как нервы натягиваются все сильнее с каждой секундой.

Выражение его лица не меняется:

– Ты не собиралась надевать сегодня красное?

Я прижимаю руки к подолу, надеясь, что он не заметит, как сильно я стараюсь побороть дрожь в пальцах.

Разве он не знает, кто я?

Разве он не понял, что я человек?

Если он решил поиграть со мной, то мне остается лишь подыграть ему в надежде, что удастся сбежать отсюда.

– Нет. Мне нравится красный цвет. Но не потому, что он принадлежит двору вашего брата, а потому, что этот цвет красив сам по себе.

Это не совсем правда, но не стану же я говорить, что Наоко всегда носила красное. Кто знает, может, этого хватит, чтобы удовлетворить его интерес.

Принц приподнимает бровь, словно пытается разоблачить мой блеф.

«Будь сильной, как Наоко», – вздергивая подбородок, твержу я себе.