– «Гаррак», что у вас с воздухом? – спросил Фокс.
На том конце замерла скомканная пауза, полная дрожащего отчаяния. Были слышны судорожные вздохи, стиснутые безнадёжные рыдания.
– Лесси? Шави? – с тяжёлым чувством спросил Одиссей.
– Дыхания Беглеца не хватало на всех, – с трудом ответил седеющий пёс, и по его голосу казалось, что он постарел на двадцать лет. Тусклый и измученный, он заставлял себя говорить. – Наши попытки выжать максимум энергии из систем почти ничего не дали. Кроши… Кроши не послушалась и слила остатки своего воздуха нам. А Джом сказал, что он всё равно не жилец, и мы не должны умирать все вместе… Что хотя бы мы дождёмся…
– Посланник Беглеца, – тихонько промолвила Лесси. – Я хочу рассказать о себе. Хочу, чтобы ты знал, ради кого Джом и Кроши пожертвовали собой. Я… люблю рыжие кендлики. Выть под музыку, когда никто не слышит. И гоняться за своим хвостом. Да, это стыдно для взрослого, но так весело! Когда на небе сразу обе луны, я разрываюсь и мечусь между ними. На меня сильно действует лунный цикл, все говорят, в это время я ужасно вздорная и смешная. Зато, когда мы покидаем родину и подлетаем близко к солнцу, всем страшно, а мне хорошо. Я люблю Гарру, нашу горячую звезду, мне с детства кажется, что она специально нас греет. Я люблю свою маму, и всех двадцать семь братьев и сестёр. Я люблю своего жениха, он так хорошо пахнет, и его шерсть так блестит, а ещё он добрый. Хотя мы не жили вместе, но я обязательно к нему вернусь. У нас всё будет. Благодаря тому, что сделали вы с Джанни и Граем – и потому что Кроши и Джом отдали свой воздух…
У неё перехватило горло, Лесси очень старалась не расплакаться, но рыдания задушили её.
– Ждите меня, – сказал Фокс, – я почти прилетел.
Гамма уже гасил скорость падения человека, но всё равно она была куда выше скорости астероидной реки. Разбитый белый корабль, замерший в черноте, словно вскрик, приближался с каждой секундой. Его бока и облако осколков, вращавшихся вокруг, сверкали как праздничные украшения. Нет, это не поле было видно издалека, а сверкание белых граней. Проломы в корабле темнели пустотой.
– Мы отключили поле, – пробормотал Шави. – Чтобы вы могли пробраться внутрь. Осторожнее с осколками…
Корабль за секунду вырос из ёлочной игрушки до настоящего судна, закрыв половину вида. Скафандр Одиссея вяло вспыхнул, всё сильнее тормозя.
– Расслабьте мышцы, – сказал Гамма. – Это поможет управлять скафандром и избежать столкновений.
Человек обмяк и закрыл глаза. Чему быть, того не миновать.
Его мотнуло в сторону, снова, и снова, что-то чиркнуло по животу, но не пробило скафандр. Ведь на самом-то деле он был ещё какой крепкий. Затем Фокса ударило, не сильно и почти не больно, о разбитый борт корвета. Развернуло, относя прочь, но его рука резко вытянулась и ухватилась за «липкий блок», которые часто есть на обшивках кораблей.
Липучка мгновенно притянула человека в спасательную нишу, погасив инерцию и ослабив удар. Одиссея сильно тряхнуло – и напряжённый, безумный, изнуряющий, смертельно опасный полёт, который казался бесконечным – наконец-то закончился.
Текли секунды, человек заново привыкал к неподвижности. Теперь пейзаж из астероидных рек медленно вращался вокруг него – «Гаррак» безвольно плыл в потоке, неторопливо обращаясь вокруг невидимой оси.
– Я здесь! – воскликнул Одиссей, сам тому не веря.
– Хвала Беглецу! – выдохнул Шави с огромным облегчением. – Хвала…
– Чернушка. Она долетела?
– А мы уже внутри! – жизнерадостно ответил умп. – Птица выполнила миссию. Меня ещё разок поцарапало, но старый-добрый умп не переживает. Ремонтик уже полез обниматься с местной техникой, а я слегка заплутал. Катаюсь по сломанным комнатам, ищу рубку и наших друзей. Ух, сейчас будем спасать!
– Рядом с вами пролом в обшивке, – сообщил Гамма. – Переходите из ниши направо, и окажетесь в коридоре. Предположительно, он ведёт в измерительную комнату; из неё взбирайтесь наверх по тоннелю, поверните налево, и попадёте в рубку.