– Наверное. Они не умеют воскресать. И у них не было моего детства, бесконечной любви и теплоты. Они такие, какие есть, и моё милосердие их не исправит. Они сгниют в тюрьмах, или найдут способ выбраться, и тогда вернутся в своим обычным делам. Принесут в мир ещё больше зла.
Глаза Аны блестели, губы дрожали, ей хотелось одновременно вцепиться в Одиссея и прижаться к нему, чтобы утешить и чтобы он утешил её; и закричать на него.
– Тогда зачем ты вернул их к жизни?
– Потому что у них ещё есть шанс. Потому что произошедшее и пример Трайбера может стать для них уроком. Ну и… есть другая, тривиальная причина.
Он устало откинулся на подушку. Ана отвернулась, она внезапно отключила эмо-волосы, чтобы не выдать своих чувств. Впервые за всё время их знакомства они стали просто тёмно-каштановые, и легли на её плечи без движения и без цветов. Удар за ударом сердца она молчала, восстанавливая дыхание и приходя в себя. Затем обернулась, собранная и спокойная.
– Этот ящерн. Если он настоящий вожак и убийца, а не репликант, то когда и как ты сумел с ним договориться?
– Давай его спросим, – предложил Одиссей, и Ана резко вздрогнула, обернувшись, потому что последнюю минуту огромный ящерн бесшумно стоял у неё за спиной.
– Модель «Трайбер», ты получил моё послание?
Воин кивнул.
– И как ты сумел провернуть замену себя на репликанта? Пришлось устроить бунт на планете-тюрьме?
– Нет. Я сказал заменить. Охрана не стала спорить.
– И ты считаешь, что он на самом деле хочет исправиться? – поражённо спросила Ана. – Что он не просто использовал нас, чтобы сбежать из тюрьмы?
– Не знаю, – улыбнулся Фокс. – Я просто ухватился за соломинку, чтобы не утонуть. Так вышло, что соломинкой оказался крокодил.
Воин сумрачно смотрел на детектива.
– Ты сказал никого не убивать. Я держался. Теперь твоя очередь.
– До тех пор, пока ты выполняешь своё слово, я выполняю моё, – пообещал Одиссей. – Добро пожаловать в команду «Мусорога», Трайбер.
– Мы даже купили тебе стул, – покачала головой Ана, поражённая тем, как всё сложилось.
– Вот только кредит, – осторожно напомнил Фазиль. – Мы не только потеряли все прибыли и активы, но и по уши в долгах.
– Зато у нас есть шикарисы.
– Э… Конечно есть, и они шикарные, но стоят всего четыреста тысяч. А наш долг…