Лютень сбежал с обрыва и резко остановился, не доходя несколько шагов до ручья. У опешившей от неожиданности девушки с длинными черными волосами слетело с плеча коромысло, и пара деревянных ведер, разбрызгивая воду, покатились вниз. А сама она быстро закрыла лицо платком, и только видны были два ярких зеленых глаза в обрамлении длинных черных ресниц.
– Прости, милая, испужал я тебя! – Лютень прижал руку к груди и проскочил мимо нее к ручью. Одно ведерко лежало у самой воды, а вот второе уже плыло вниз по течению, и пришлось хорошо промочиться, чтобы его нагнать. Поймав посудину, он прошел вверх и, дождавшись, когда пройдет вся поднятая им муть, зачерпнул воду в оба ведра.
Все это время булгарка тихонько стояла и смотрела на русского, прикрыв свое лицо.
Воин сноровисто вставил ведра в оба конца коромысла и вынес их наверх обрыва. Девушка молча поднялась следом и, нагнувшись за деревянной дугой, уронила с лица платок.
На Лютня смотрело слегка смуглое личико с точеным прямым носиком, горящими пунцовым румянцем щечками и большими яркими глазами.
«Ну прямо как у кошки», – подумал про себя пластун. И приложив руку к груди, представился: – Я Лютень. А ты кто будешь, девица красная? Как звать тебя, красавица?
Булгарка быстро подняла свой платок, закрылась им и, подняв коромысло с ведрами, шагнула по тропинке в сторону села.
– Рина, – донеслось до пластуна от уходящей девушки.
– Рина, Рина, Рина! Эх, как хороша! – вздохнул воин, провожая взглядом девицу. – Какое личико, какой стан, а глазки! Ммм! Но вот, и вновь ведь не моя. Что-то не везет мне с девками! – И он, махнув рукой, опять сбежал к ручью.
– Ну что, уважаемые, всего ли вам в достатке? – кивнул на доставленных постояльцам бычка, баранов и связку гусей староста. – Может, вам дров мало или овощей, крупы, муки, что еще нужно? Говорите, друзья.
– Спасибо, Бикташ, всего нам достаточно, – поблагодарил старосту Филипп. – Взяли бы мы побольше с собой на вывоз, да знаем ваши правила, что только с торга возможен закуп после десятой доли мыта правителю. Так что довольно нам пока здесь всего. Когда домой возвращаться будем, то непременно на вашу стоянку мы опять сюда встанем.
– Заходите, уважаемые. Мы добрым гостям всегда рады, – сделал легкий поклон староста. – Отдыхайте, не будем вам мешать. Пойдемте! – кивнул он троим сопровождающим его воинам. – А нам ворота пора закрывать, во-он, темнеть уже начинает.
При впадении в Волгу полноводной Камы, или по-булгарски Чулмана, большой караван разделился. Новгородская его часть, состоящая из десяти ладей, пошла по этой реке до Джукетау (Жукотина) и к новой столице Волжской Булгарии, городу-крепости Биляру. Андреевцы же продолжили свой путь по Волге дальше. До старой столицы государства, города Булгара, им оставался еще один день пути. Так, разделившись, было проще делать зерновой закуп и сбывать на торгу свой товар. В противном случае местные купцы, торгующие злаками, обязательно бы взвинтили на них цену, ну а привезенное новгородцами, напротив бы, сильно упало в цене.
Вот только недавно булгары отбили натиск монголов в устье Волги у Саксина и потерпели поражение вместе с половцами в дальних степях, возле реки Яик. Враг отступил от Волги, но все понимали, что он обязательно вернется. Булгарии требовалось оружие, броня и нужно было много железа. Все это сейчас и было в избытке в новгородском караване.
Волжская Булгария имела многоукладную экономику, основу которой составляло в первую очередь сельское хозяйство с развитым для этого периода времени земледелием и животноводством. Очень сильным здесь было и ремесленное производство, особенно выплавка и обработка металлов, ювелирное дело и изготовление керамики. Из поступающих от скотоводов шкур животных в Булгарии выделывалась лучшая в Восточной Европе кожа-юфть. Процветали торговля, бортничество, пушная охота и рыболовство. Наиболее важное значение в сельском хозяйстве имело земледелие, которому способствовал сам климат Волжско-Камского региона. Оно позволяло удовлетворить как внутренние потребности огромного государства в зерне, так и создать его приличный избыток, уходящий караванными путями во многие соседние страны.
Основные центры производства были сосредоточены в городах, и их здесь было очень много, не зря же скандинавы называли эту страну, так же как и Русь, страной городов – Гардарикой. Самые крупные из них – Булгар и Биляр – по своей территории, по уровню развития и населения не уступали Самарканду и Константинополю и значительно превосходили Париж, Лондон и русские Киев с Новгородом.
– Какой огромный город! – цокали языками андреевцы, подходя на ладьях к пристани и оглядывая открывшуюся им с реки панораму.
Навстречу каравану выскочило юркое суденышко. На его носу стоял важный носатый мужчина в расшитом голубом халате. Саватей, знающий местный язык и сам не раз уже бывавший в этих местах при охране караванов, прокричал приветствие и ответил на интересующие булгарина вопросы.
– Это местный мытарь, – указал он на него Варуну. – Говорит, чтобы мы шли за ним к гостевой стоянке. Там он произведет осмотр трюмов наших судов и составит опись всех ввозимых товаров, чтобы затем взять, после торга, положенную с них десятину. Если ему дать серебра, а я это, Фотич, советую сделать, то он может быть нам весьма тут полезен. Тех же торговцев зерном посоветует да и намекнуть им может, чтобы они со своими ценами особо не ломили.
– Добро, – кивнул старший андреевцев. – Отведешь его в сторонку, вот и потолкуем с ним через тебя. Я-то по-ихнему совсем плохо кумекаю, не сподобился вот в свое время булгарский язык выучить. А теперь вон и вовсе на германский в последнее время налегал.