Три десятка пластунов, отделившихся от основного войска, в это самое время били из реечников по охранной полусотне епископа. Первый же их залп уложил на землю старшего из находящихся здесь рыцарей и еще дюжину его латников. Второй залп самострелов остановил начавших свой разбег всадников, а оставшиеся в живых развернули своих коней и понеслись вслед за епископом и его свитой. Вслед им ударил третий залп, и еще несколько фигурок свалились вдали с коней. Обозные, не дожидаясь такой же участи для себя, неслись сломя голову в сторону леса.
А в городище в это время шел бой. На тесных улочках между хижин окруженные со всех сторон немецкие клинья увязли в тягучем противостоянии с эстами. Противник, не желая вступать в ближнюю схватку с хорошо вооруженным и защищенным броней войском, старался бить на расстоянии метательными сулицами или колол врага длинными копьями. А сверху со всех сторон от стен летели стрелы и бронебойные болты.
– Карл, бери три клина и прорубайся к воротам, или нам всем здесь конец! – прокричал Леонард. – Они перебьют скоро нас всех среди этих вонючих сараев! А мы прикроем вас с тыла!
– И откуда у них тут только взялось столько мощных арбалетов?! – пробормотал с досадой рыцарь. Его пошатнуло от слабости, и господина придержали с боков его верные оруженосцы, прикрыв со всех сторон своими широкими щитами. Щелк! Болт ударил тому, что был слева от рыцаря, в голову и пробил его шлем.
– Вперед к воротам, братья! – проревел команду огромный рыцарь, и полторы сотни немцев, резко развернувшись, словно железная лавина, ринулись, прорубаясь сквозь заслон эстов к воротам.
– Фотич! Немцы развернули свои клинья и прут к выходу, – доложился Мартын. – Вирумцам их долго не удержать! Совсем скоро они будут здесь, у ворот!
Варун огляделся вокруг, лихорадочно соображая, что же ему делать. Его взгляд остановился на тех двух башенках, что стояли на опорных столбах по бокам от входа.
– Айвар! Айвар! – заорал он, перекрикивая шум боя. – Бери своих людей, подрубайте внутренние опоры у этих башен и завалите ворота! Чтобы никакого прохода здесь не было, ты меня понял?!
Походный вождь эстов поглядел туда, куда ему указывал русский старшина, затем на немцев, прорубающихся ко входу, и понимающе кивнул головой.
– Ростислав, сигнал: «Всем в стенку!».
Загудел сигнальный рог, и напротив ворот головой к подступающим дерптцам выстроилась вся новгородская сотня. Вместе с ними встали в общий строй и те молодые эсты, что только недавно прошли воинское обучение в Андреевском. Две рати сошлись на узкой улочке, ведущей от центра городища к выходу. – Бум! Бум! Бум! – ударили в щиты жала копий.
– Плотней строй! – прокричал Варун. – Держаться! Я сказал держать стенку!
Немцы отчаянно напирали. Древки у копий были изрублены в минуту, и теперь в ход пошли мечи с боевыми секирами. Щит у Калле развалился от нескольких мощных ударов широкого лезвия, Матвей сдвинулся чуть вбок, прикрывая своим щитом товарища, и этим он немного открылся сам. Хрусть! Меч рыцаря прорубил руку русского воина, а вторым своим ударом он разрубил и его грудь, и тут же с другой стороны другой немец прикончил и совсем открытого эста.
– Держать строй! – ревел Варун. – Плотней стенку держи, братцы!
Русский заслон понемногу, шаг за шагом, теряя своих людей, начал подаваться назад. Вдруг позади них раздался громкий треск, и затем с оглушительным грохотом, перегораживая все подступы к выходу, рухнули обе надвратные башни.
Секундной паузы хватило русскому командиру, чтобы оценить изменившуюся обстановку.
– Самострелы, тоовсь! Первые три шеренги на колено, за щитами стоять! Стрелки поверх голов – бей! – И в замершие шеренги дерптцев ударила сотня мощных самострелов. Со стен их поддержали лучники эстов, а с боковых улочек и от хижин отовсюду в немцев летел град метательных копий, стрел и камней. Только недавно атакующие с такой яростью своего врага латники и сами оказались в западне. Все пути к отступлению с этого самого момента для них были теперь перекрыты.
– Gib auf oder ihr werdet alle sterben! Wer sich aufgibt, dem wird Leben geschenkt! (Сдавайтесь, или вы все умрете! Сдавшимся будет дарована жизнь! – нем.) – прокричал из вражеского строя немолодой уже воин с резкими чертами лица.
– Честь превыше всего, вперед, братья! – раздался возглас из клина, и сотня немцев ринулась на врага.
– Первые две шеренги – бей! – скомандовал Мартын. Двадцать самострелов ударили в упор, выкашивая передовую шеренгу латников.