– Конец месяца, – осторожно, вполголоса отозвался он. – Отчетность. И витрины чинил. Чего вам нужно?
Я заглянул вглубь помещения. Из-за одной из дальних полок выглянула Шила со встревоженным лицом, увидела меня и с облегченным вздохом улыбнулась.
– Просто поговорить зашел, – заверил я Бока и кивнул Шиле.
Он оглянулся в ту сторону, потом снова хмуро посмотрел на меня:
– Дрезден, я вам кое-что должен сказать.
Я вопросительно изогнул бровь:
– Что-то не так?
– Послушайте, я не хотел бы вас огорчать…
Я устало оперся на посох.
– Ну же, Бок. Вы знаете меня с тех пор, как я приехал в Чикаго. Если что-то не так, вы вряд ли огорчите меня, если расскажете об этом.
Он скрестил свои лапищи на пузе:
– Я не хочу, чтобы вы больше приходили сюда.
– О…
– Вы довольно приличный человек, Дрезден. Вы никогда не приставали ко мне с ножом к горлу, как другие типы из Совета. Вы помогли многим здесь. – Он сделал глубокий вдох и вяло махнул рукой в сторону фанерных щитов на окнах. – Но вы приносите с собой неприятности. Они за вами хвостом тянутся.
Что ж, он говорил правду. Я промолчал.
– Не каждый может опрокинуть машину на того, кто на него нападает, – продолжал Бок. – У меня семья. Мой старший учится в колледже. Я не могу допустить, чтобы мое заведение погромили.
Я кивнул. Я хорошо понимал Бока. Страшно ощущать себя беспомощным перед лицом того, что сильнее тебя. Едва ли не тяжелее, чем слышать, что тебя больше не хотят видеть.
– Послушайте, – продолжал он. – Если вам потребуется что-то, просто позвоните. Я закажу это для вас или найду на полках. Уилл или Джорджия передадут это вам. Но…
– Хорошо, – произнес я.
В горле у меня застрял небольшой комок.