– Но он застыл, – настаивал Томас. – Тебе пришлось кричать ему в ухо и тащить за собой, как чемодан.
– Из этого не следует, что он трус.
– Он позволяет страху править собой. А это уже трусость, Гарри.
– Многие реагировали бы точно так же, – возразил я.
– Но немногие превращаются в чемодан, тащить который приходится моему брату, – парировал он.
– В первом бою мало кто держится орлом, – заметил я.
– И ведь это не единичный инцидент, – мотнул головой Томас. – Ты сам рассказывал мне, что его упрятали в дурдом после того, как он подал рапорт о трупах из Бьянкиного особняка.
– Ну и что?
– А то, что он вряд ли получил свое место обратно без чьей-то поддержки. Признавшись какому-нибудь психиатру, что он не видел того, что видел на самом деле. – Томас покачал головой. – Он боялся испортить свою карьеру. Он сдался.
Я сидел молча.
– Это не значит, что он плохой человек, – продолжал Томас. – Но он трус. Он или подставит тебя, или застынет столбом в самый неподходящий момент и погибнет – а ты будешь потом казниться тем, что это все твоя вина. Если мы хотим остаться в живых, нам нужно спрятать его в каком-нибудь безопасном месте и оставить там. Так будет лучше для всех.
С минуту я обдумывал то, что он мне сказал.
– Может, ты и прав, – сказал я наконец. – Но если мы посоветуем ему затаиться, ему никогда уже не справиться со своим страхом. Мы сделаем ему только хуже. Ему нужно встретить собственный страх лицом к лицу.
– Он не хочет.
– Не хочет, – согласился я. – Но ему это нужно.
Томас перевел взгляд с меня на огонь и кивнул:
– Что ж, это твой спектакль.
Мыш тем временем вразвалочку подошел к своей миске размером с хорошее ведро. Он уселся перед ней и подождал, пока к нему не приблизится Мистер. Только тогда он сунул морду в миску и принялся за еду. Кот подошел к миске и бесцеремонно двинул Мыша лапой по носу. Мыш распахнул пасть в собачьей ухмылке и отступил от миски на пару шагов.
Мистер с царственным неодобрением покосился на Мыша и съел один-единственный кусочек корма. Потом шлепнул лапой по миске, разбрызгав еду по кухонному полу, повернулся и продефилировал прочь. Дождавшись, пока он отойдет, Мыш вернулся, подобрал разлетевшиеся крошки, сунул морду в миску и принялся чавкать дальше.
– Помнишь, как Мыш отлетал к самой стене, когда Мистер делал это? – спросил Томас.