Последующее провозглашение советской власти в Астраханском крае было весьма отличным от триумфального шествия Советов в других регионах. К власти пришли не ленинцы, а социалистическая коалиция, ведущую роль в которой скорее играли левые эсеры, но заметным было присутствие максималистов, народных социалистов, анархистов, бундовцев и других левых групп. Более того, руководящие должности в новой власти были предложены меньшевикам и правым эсерам.
Эта коалиция работала очень дружно, и ни о каких разногласиях внутри нее вплоть до лета 1918 года говорить не приходится. Примечательно, что к самым энергичным революционным преобразованиям призывали левые эсеры и максималисты, в то время как большевики были скорее сдерживающим фактором. Особенно наглядно это различие проявилось в земельном вопросе, где ленинцы притормаживали процесс экспроприации земли от казачества в пользу крестьянства.
Осторожные темпы национализации, ставка на артели, коммуны и другие формы общественного самоуправления, выпуск собственных денег и сопутствовавшее ему поощрение свободного товарного обмена – все это отличало Астраханский край от иных губерний.
Советская коалиция была пронизана оптимизмом. Строились масштабные планы экономического развития, создания новых производств, на Мангышлак была направлена научная экспедиция, был принят план введения в течение трех лет всеобщего пятилетнего образования. Правые газеты были закрыты, но все участники и организаторы январского мятежа получили амнистию, и большинство из них вышли на свободу, дав честное слово не браться за оружие. Офицерское слово большинства освобожденных, как скоро выяснилось, впрочем, стоило недорого, но вплоть до 1919 года серьезных боевых действий на территории губернии не велось. Романтические представления активистов левого движения быстро столкнулись с социальными вызовами. Между различными стратами работников возникли серьезные противоречия, особенно остро проявившиеся в отношении к земельному вопросу. Крестьяне настаивали на скорейшей социализации земли, что предполагало ее принудительное изъятие у верхушки казачества, киргизов и калмыков. Игнорировать это движение власть не могла, поскольку решения о конфискации просто принимались на местах народными сходами.
Существенно упала трудовая дисциплина. Социализация промыслов привела к упадку рыбодобычи, поскольку получившие капиталистические фирмы в свое управления ловцы не имели практики коллективного управления и просто разбирали имущество по домам, не особенно заботясь о его состоянии.
Попытки поддержать предприятия за счет кредитов оказались неэффективны. Кредиты просто не возвращались, то есть производство вместо источника налоговых поступлений превратилось в основного поглотителя бюджетных средств. Такая ситуация разгоняла инфляцию и поощряла иждивенчество.
Вдобавок многие наиболее подготовленные к социальным практикам и образованные работники записались добровольцами в Красную армию, ушли на фронт и погибли в боях под Порт-Петровском и Царицыным.
Многие проблемы, конечно, могли решаться в рамках широкой левой коалиции, если бы регион представлял собой самостоятельную республику. Однако он был частью большой страны, и события в Центре не могли не отражаться самым прямым образом на ситуации в Астрахани. В июле 1918 года в Москве вспыхнуло вооруженное выступление партии левых эсеров. Оно привело к фактическому самоуничтожению этой партии на национальном уровне, поскольку она утратила представительство во ВЦИК и других руководящих органах. Астраханские левые эсеры оказались заложниками подобного положения дел. Хотя они сохранили несколько командных должностей в местном правительстве и губисполкоме, ни о какой реальной коалиции больше не было и речи. Фактическое руководство регионом перешло в руки большевиков.
Но и у ленинцев ситуация коренным образом изменилась. Осенью 1918 года происходит вытеснение астраханских большевиков из власти. Вместо них к управлению краем приходят эмиссары, командированные из Москвы, и беженцы из Бакинского Совета. Начинается многомесячная борьба за власть между различными группировками, сопровождающаяся экономической катастрофой.
Шаг за шагом «бакинцы» и «центровики» ликвидируют астраханские институты власти. Под их контролем оказываются губисполком, горсовет, партийная организация РКП(б), ЧК.
При этом эффективности управления демонстративно не придается никакого значения. Губернская организация РКП(б) фактически просто была ликвидирована, поскольку состав губкома специально оказался сформирован из жителей дальних уездов и после своего избрания ни разу не собирался. Проводятся досрочные выборы в городской Совет, после чего ликвидируется горисполком, то есть сам городской Совет рабочих и солдатских депутатов превращается в совершенно фиктивный орган. Все ключевые ведомства в губисполкоме – финансовое, земельное, юстиции, просвещения, медицины, социального обеспечения, военное и т. д. – переходят к «бакинцам».
Сформированные таким образом структуры оказались совершенно недееспособны. Прибывший в Астрахань весной 1919 года с инспекцией сотрудник ЦК Сергей Розовский отмечал: «До восстания
Единственный смысл захвата горсовета, губисполкома и парторганизации состоял в обеспечении политического контроля над органами власти, достигнутого путем разрушения этих органов и углубления политического кризиса в регионе. Неудивительно, что «астраханцы крайне враждебно относились к приезжим политическим работникам», – как констатировал в той же докладной Розовский[1480].
Единственным неподконтрольным для «бакинцев» институтом остаются профсоюзы, имеющие ярких лидеров, финансы и боевые дружины.
В начале марта 1919 года без реальной необходимости происходит резкое сокращение продовольственных норм, а публикации в газетах носят откровенно оскорбительный для астраханских рабочих характер. В Астрахани ликвидируется советская власть, а все управленческие полномочия передаются созданному в спешке Военно-Революционному комитету. Его председатель Киров в личных беседах заявляет, что выступление в Астрахани предотвратить нельзя, поэтому надо сосредоточиться на его подавлении.
Совершенно не случайно последними предсмертными словами Трусова, признанного профсоюзного лидера Астрахани, стали: «Провокация»[1481].
Фактически можно говорить о провокации со стороны команды «бакинцев» и «центровиков», вызвавшей выступление астраханских рабочих. Выступление рабочих, перешедшее в беспорядки, было поддержано частью гарнизона и приобрело характер братоубийственной схватки, в которой обе стороны выступали под красными флагами за советскую власть. Примечательно, что стачку объявили работники предприятий, служивших оплотом левых сил и дважды ранее с оружием в руках отстоявших советскую власть – в январе и августе 1918 года.
После того как стихли двухдневные перестрелки, Особый отдел, руководимый прибывшим с Северного Кавказа Геворком Атарбековым, развернул неслыханную для Астрахани волну террора. Были расстреляны 184 человека, и только распоряжение ВЦИК о передаче дел из ведомства ЧК к Ревтрибуналам остановило дальнейшую волну безудержных репрессий.
Мартовские события уничтожили независимое боевое астраханское профсоюзное движение.
Показательно, что когда летом 1919 года Астрахань окажется в ситуации реальной угрозы захвата белыми войсками, никаких «Военно-революционных комитетов» не образуется. Данный орган был сформирован исключительно для уничтожения рабочего движения Астраханского края.
ebooksa