В судебном заседании, которое длилось несколько минут, включая написание и оглашение приговора, Дыбенко, по существу предъявленных ему обвинений не допрашивался и материалы предварительного следствия не проверялись. Все судебное следствие заключалось в том, что Дыбенко был задан один единственный вопрос, на который он, судя по протоколу судебного заседания, ответил, что виновным себя признает полностью и свои показания на предварительном следствии подтверждает.
В заключении прокуратуры ставится вопрос об отмене приговора и прекращении дела за отсутствием состава преступления в связи с тем, что проведенным прокуратурой в порядке ст. ст. 373–377 УК РСФСР дополнительным расследованием установлены новые обстоятельства, свидетельствующие о том, что материалы предварительного следствия, положенные в основу обвинения Дыбенко, были сфальсифицированы бывшими работниками НКВД СССР Амницким (осужден в 1938 г.) и Казакевичем.
Так, показания Дыбенко, полученные от него на предварительном следствии, не могут быть пригнаны за достоверные по следующим причинам:
1. Показания представляют собой общие утверждения, неподкрепленные никакими фактами и никакими объективными данными.
2. В своих показаниях Дыбенко назвал ряд лиц высшего командного состава Советской армии, как участников антисоветской организации, которые, однако, не арестованы и не привлекались к ответственности (маршал Советского Союза С.М. Буденный, генерал армии А.В. Горбатов. И.Е Петров, и И.Р. Апанасенко, генерал-полковники Городовиков и генерал-лейтенант Ефимов….
Названные Дыбенко, как участники антисоветской организации Егоров А.И., Левандовский М.К., Роговский Н.М., Криницкий А.И. и Кабаков И.Д. в настоящее время Военной коллегией Верховного Совета СССР полностью реабилитированы, т. к. дополнительным следствием было установлено, что уголовное дело на указанных лиц были сфальсифицированы на предварительном следствии.
Проверкой установлено, что КГБ при Совете Министров СССР, Главархив управления МВД СССР и Центральный Государственный архив ВМФ данными о провокаторской деятельности Дыбенко П.Е. до революции и после 1917 года не располагают. Необоснованным является обвинение Дыбенко в шпионаже в пользу германской и американской разведок, т. к. это обвинение основано на неконкретных голословных утверждениях Дыбенко на предварительном следствии, которое велось с применением незаконных методов следствия. В КГБ при Совмине СССР и в МВД нет никаких данных, которые свидетельствовали бы о принадлежности Дыбенко к агентуре иностранных разведок, не имеется.
Серьезным доказательством невиновности Дыбенко в предъявленных ему обвинениях является его жизненный путь. Так, из материалов партархива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ЦА Красной армии, Центрального Государственного архива Октябрьской революции и социалистического строительства, а также из ответов лиц, знавших Дыбенко по совместной работе, видно, что Дыбенко являлся честным коммунистом и всю свою жизнь боролся за дело революции. В большевистскую партию он вступил в 1912 году и за участие в революциях дважды арестовывался царским правительством. В апреле 1917 года Дыбенко председатель Центробалта, а в октябре 1917 года был введен в состав 1-го Совета народных комиссаров в качестве наркома по морским делам. В дни октябрьского вооруженного восстания Дыбенко командовал матросскими и рабочими в районе Красного Села и Гатчины, принимал непосредственное участие в подавлении контрреволюционных выступлений Керенского и Краснова, при этом лично арестовал генерала Краснова и доставил его в Смольный. Всю Гражданскую войну Дыбенко провел на фронтах. За боевые заслуги был награжден тремя орденами Красного Знамени. В последние годы Дыбенко находился на ответственных должностях в Советской армии и одновременно проводил большую партийную работу. Он избирался делегатом XV, XVI и XVII партсъездов.
Не могут служить доказательствами виновности Дыбенко приложенные к делу выписки из показаний Примакова и Варейскиса, т. к. Примаков никаких пока показаний об участии Дыбенко в заговоре не давал (это откровенная ложь и фальсификация, т. к. я сам читал в "деле Дыбенко" весьма подробные и детальные показания Примакова — В.Ш.) В показаниях же Варейскиса записано, что о принадлежности Дыбенко к антисоветской организации ему, якобы, стало известно со слов Гамарника. Однако Гамарник в данное время полностью реабилитирован, а дополнительными расследованиями дела по обвинению самого Варейскиса установлено, что его дело сфальсифицировано на предварительном следствии и поэтому Варейскис подлежит реабилитации.
Военная коллегия Верховного Совета СССР, проверив материалы дела и учитывая, что дополнительным расследованием добыты бесспорные доказательства того, что Дыбенко был осужден необоснованно, по материалам сфальсифицированными на предварительном следствии, определила: приговор Военной Коллегии Верховного Совета СССР от 29 июля 1938 года в отношение Дыбенко Павла Ефимовича, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, отменить и настоящее дело за отсутствием состава преступления дальнейшим производством прекратить. Председательствующий (подпись), члены (подписи).
Текст определения о реабилитации П.Е. Дыбенко наглядно свидетельствует о том, что эта реабилитация происходила спешно и юристы, по существу, ничего реально не выясняли. Например, почему бы им не сделать запрос в архив немецкой военной разведки относительно наличия там документов о вербовке Дыбенко в 1918 году и его последующем сотрудничестве с Абвером? Сделать это в 1956 году было весьма несложно, так как все архивы Абвера достались ГДР. Почему не была проведена работа по изучению обстоятельств общения Дыбенко с представителями американской спецслужбы в Средней Азии? Ведь еще были живы были свидетели и очевидцы интимной поездки Дыбенко и американского "журналиста" Девиса в отдельном купе. Почему бы не допросить их? Почему бы не выяснить по сохранившимся документам, находился ли Дыбенко в январе 1936 года в доме отдыха "Морозовка" одновременно с Рыковым и имел ли реальную возможность уединиться с ним на лыжной прогулке? Список этих "почему" можно продолжать очень долго. Но никто ничего выяснять не стал, чтобы ненароком не нарваться на подводные камни. Ну, а заявление реабилитаторов, что "Дыбенко являлся честным коммунистом и всю свою жизнь боролся за дело революции", и на этом основании не мог быть заговорщиком, по меньшей мере, глупо. При этом следователи в данном случае применяют откровенно бесчестный прием. Они утверждают, что если ранее какое-то лицо уже оправдано и признано невиновным в ходе компании по реабилитации, следовательно, и лицо, указавшее в свое время на этого реабилитированного, как на преступника, в свою очередь так же невиновно! Вы видите в этом логику? Я не вижу!
Еще смешнее выглядит обвинение следователей 1956 года к следователям 1938 года в том, что "показания (Дыбенко — В.Ш.) представляют собой общие утверждения, неподкрепленные никакими фактами и никакими объективными данными". Это откровенная ложь! Именно в 1938 году П.Е. Дыбенко давал самые конкретные показания о своих конкретных встречах и конкретных переговорах с конкретными людьми, называл конкретные места этих встреч и переговоров, указывал конкретные даты. А вот именно в 1956 году все сделанные выводы, как раз и представляют собой самые, что ни на есть "общие утверждения, неподкрепленные никакими фактами и никакими объективными данными". Впрочем, поставленную перед ними в 1956 году задачу военные юристы выполнили и Павла Ефимовича Дыбенко к 40-летию Великой Октябрьской революции реабилитировали.
С момента реабилитации и до конца Советской власти образ Дыбенко в нашей стране неразрывно отождествляли с Великой Октябрьской Социалистической революцией. Здесь, как мы понимаем, не было особой натяжки, ибо Павел Ефимович с другими матросами-балтийцами действительно во многом обеспечил вооруженный захват власти большевиками. Другое дело, что в 1917 году сам он, несмотря на наркомовский портфель, по-прежнему, оставался для большевиков чужаком. В то время именно Дыбенко являлся самым ярким выразителем взглядов матросской массы, а она, чем дальше, тем все больше не находила понимания в большевистском руководстве. Впрочем, с помощью Коллонтай, Павел Ефимович вовремя сориентировался. Он быстро не только полностью порвал с дружками-матросами, но вскоре и лично руководил их расстрелами. Однако все равно к бывшему матросу у властей отношение было прохладное. Поэтому, несмотря на все свои потуги, Дыбенко был низведен до уровня обычного регионального военачальника. Обиженный на такую неблагодарность, Павел Ефимович в последние годы своей жизни начал строчить мемуары за мемуарами, напоминая, таким образом, властям и общественности о своей особе, о своих исключительных заслугах перед революцией. Судя по всему, Павел Ефимович работал уже и на перспективу, стремясь обеспечить себе славу главного героя Октября для будущих поколений. Обратим внимание, что все мемуары Дыбенко описывают исключительно события 1917 года: "В недрах царского флота", "Мятежники", "Октябрь на Балтике", "Из недр царского флота к Великому Октябрю", "Революционные балтийцы" и т. д. Если он и упоминает о некоторых последующих событиях в своей бурной биографии, то только очень коротко и как бы мимоходом. Почему? Да потому, что больше писать Дыбенко было в принципе нечего. При этом, зная усидчивость и литературный талант автора, можно с уверенностью сказать, что он в лучшем случае лишь надиктовывал свои революционные мемуары, ну, а писали за него безвестные "литературные негры".
Наиболее важным свойством натуры П.Е. Дыбенко было абсолютно циничное неприятие каких-либо моральных обязательств, а отсюда и постоянная готовность к предательству. Он, не задумываясь, одинаково легко предавал, как идеи, так и людей. Дыбенко, в принципе, было все равно, предавать ли левых эсеров, анархистов, максималистов или большевиков. Будем честны — Дыбенко нарушил воинскую присягу, которую давал в свое время царю. Затем предал Временное правительство, в верности которому так же клялся. После этого, когда пришло время, предал и своих братишек-матросов, которые выбрали его главой Центробалта. Легко предал батьку Махно, у которого был «посаженным отцом» на свадьбе. Не моргнув глазом, убивал крестьян Тамбовщины и матросов Кронштадта. Уже в 1937 году, не дрогнув, подписал смертный приговор своим боевым друзьям: Тухачевскому, Якиру и Примакову. В конце концов, предал, оговорив во время следствия, свою жену Коллонтай, которая несколько раз спасала его от расстрела и прочих напастей.
Анализ деятельности Дыбенко, как военачальника, показывает, что за все время Гражданской войны, да и после нее, он ничем выдающимся себя не проявил. Никаких побед на фронтах в борьбе с достойным противником (а не с крестьянскими и дехканскими повстанческими отрядами) он никогда не одерживал, а вот поражений имел немало. Отметим, что и как военный теоретик Павел Ефимович так же никакой памяти не оставил.
Вообще память о П.Е. Дыбенко подобна синусоиде. После его расстрела, разумеется, никто о матросе-герое не вспоминал до самого XX съезда КПСС. Например, в книге «Матросы Балтфлота в 1917 г.», написанной А.В. Богдановым и опубликованной в 1955 году, Дыбенко не упомянут, словно его не существовало в природе. То же самое в книге «Героические деяния балтийских матросов в 1918 г.» В.И. Сапожникова, опубликованной в 1954 году имя Павла Дыбенко так же отсутствует, как и в книге «Под Псковом и Нарвой, февраль 1918 г.» А.И. Черепанова, опубликованной в 1957 году (писалась и готовилась к изданию книга, разумеется, раньше). При Хрущеве о Дыбенко резко вспоминают, и он сразу же обретает ореол революционера-мученика, сложившего голову за светлые идеалы Октября от рук сталинских палачей. Одна за другой начинают выходить книги о Павле Ефимовиче, где он предстает настоящим былинным богатырем, рыцарем революции без страха и упрека. Массовыми тиражами начинают переиздаваться его многочисленные мемуары.
В брежневские времена звезда Дыбенко снова меркнет. О нем упоминают, но уже не столь восторженно, как раньше. Новый взлет популярности покойник обрел в предперестречные и перестроечные годы. Снова появляются книги и многочисленные статьи о герое революции. Среди опусов этого периода: И.М. Жигалов "Дыбенко" М.: Молодая гвардия, 1983 г.), Л.А. Киршнер "Колокол громового боя" (Л.: Лениздат, 1985 г.). Но восхваления продолжаются недолго. Вскоре появляются материалы об участии Павла Ефимовича в карательных операциях против крестьян Тамбовщины, о
придуманных им заградительных отрядах, о массовых расстрелах в Кронштадте в 1921 году и многих других нелицеприятных делах. Сейчас о Дыбенко если и говорят, то по большей части относительно его скандального романа с Коллонтай и многочисленных любовных похождений, делая его этаким Дон Жуаном революции, но не более того. Надеюсь, что данная книга положит начало процессу более глубокого изучения феномена Дыбенко.
ebooksa