Чертёнок исчез из поля зрения: заполз обратно на макушку.
— Но я слышал. Это от слова «бурундук»? Чтобы прыгать, как они, только не из норы в нору, а между этими странными мирами.
Данил затих, обдумывая перспективы, которые открывало перед ним знание этого смешного слова.
— Мы подождём, пока всё успокоится, а потом вернёмся?
По ту сторону зеркала никого не было… никого, кроме него самого и чертёнка — снова. Дверь была распахнута, замок сломан. Воспитательница куда-то ушла, уводя с собой того, фальшивого, Данила.
— Без крайней необходимости прыгать между мирами нельзя, — Тим барабанил по подбородку длинными пальцами, словно паучок, утирающийся после сытного обеда. — Придётся тебе теперь жить здесь. Я не думаю, что ты заметишь разницу. Те же мама и папа. Тот же дом и любимые игрушки. Даже книжки на полках навряд ли поменяются местами.
— А если замечу?
— А если и заметишь, вряд ли она тебя утешит в минуты слабости или подкинет приключение, когда будет совсем скучно. Скорее, это будет, как одна из этих несуразных красивых, но бесполезных штуковин, что стоят на столе твоего папы.
— Ничего не понял, — замотал головой Данил. — Что ещё за штуковина?
Чёртик больно дёрнул мальчика за волосы. Он был самым нетерпеливым существом, которое Данилу доводилось встречать.
— Как китайская игрушка, красивая, говорящая, громкая… которая при всём при том будто бы играет сама в себя.
Данил важно покивал. Ему встречались такие игрушки — радующие и привлекающие взгляд сначала, и валяющиеся в самом пыльном углу потом. Ими невозможно было играть, не вписываясь ни в один созданный ребёнком мир, они порождали свой из пластика и фальшивого дружелюбия. Такой мир, наверное, мог бы присниться в кошмарах.
— Но ты же останешься. Ты хоть и болтаешь без умолку, но зато не похож на паровозика Томаса.
— Я вывалился у тебя из носа совершенно случайно. Всему виной это кровотечение. Вообще-то, мой дом там, внутри, моя работа — заставлять работать твои лёгкие и проходиться по внутренним стенкам сосудов щёткой с грубой щетиной, чтобы очистить их от всякого мусора. Этот отпуск был неплохим развлечением… было приятно с тобой познакомиться и всё такое… но я планирую вернуться ближайшим же поездом.
— Каким поездом?
— Ну, например, на ложке вместе с кашей… по крайней мере, я надеюсь, что это будет ложка и каша, а не вилка и жареная картошка.
— Эй! Я не буду тебя есть!
— Есть, конечно, и другие пути. — Данилу показалось, что чёртик пожал плечами. — Ты, кстати, можешь смело идти наружу, к остальным ребятам. Меня трудно увидеть невооружённым глазом.
Данил не торопился. Он изучил рисунки на стенах, чтобы удостовериться, что они не изменились. Заглянул в каждую кабинку. Послушал шум вентиляции и тенью от рук на двери изобразил нескольких зверей. Подумывал уже о небольшой сценке для них, как Тимофей завопил:
— Да ты не хочешь никуда выходить!
ebooksa