Боже, неужели он отберет у меня ребенка, когда я рожу, а потом заставит отвечать за то, в чем обвинил, за то, чего я не делала?!
Я решила схитрить, решила попробовать отбиваться! Понимаю, шансов ноль, но я хотя бы попробую. Нужно бороться! Если умирать — так с песней!
— Это не твой ребенок, слышишь?! С чего ты взял?
— Свои источники имеются, — коварно ухмыльнулся он. — Не ускользнешь от меня, Дианочка! Или… — он бросился вперёд, резко схватил меня за скулы, сжав пальцами. Приблизился к моему уху и страшно зарычал. — Я тебя убью.
— Нет! — пытаясь вырваться, но дьявол с ледяными глазами держит меня слишком крепко. — Не посмеешь!
Мирон отстраняется от меня, убирая руки. Его лицо становится до ужаса жутким и ледяным. А потом он бьет меня следующей фразой похлеще, чем бы ударил кулаком в живот.
— Раз ребенок не мой, то и ты мне больше не нужна. Богдан! Ну ка тачку разворачивай!
— Куда? — уточнил водитель.
— За город! В лес. Погуще, да потемней. Одну мелкую заразу надо кокнуть!
— Понял! Как раз лопата лежит в багажнике, с прошлого раза еще не успел убрать!
Что?
О, Господи!!!
Мирон схватил меня за волосы, намотав их на кулак до треска в корнях. Мелкие пятнышки заплясали перед глазами. Меня всю подбросило от страха, так, что конечности занемели и голос пропал.
Убить…
Он хочет меня убить.
Я задрожала как в смертельной лихорадке и по щекам потекли слёзы.
— Не н-н-ндо убивать… Пожалей!
Доронин надменно хмыкнул, продолжая грубо играть с моими волосами.
— А меня кто-то пощадил? Бизнес мой! Испытывала ли ты вину, когда меня предала? После того, что я для тебя сделал, бедненькая ты сиротка!
Слово “бедненькая” он озвучил с явным сарказмом.