Вот чёрт…
Кулаки хрустят, ноздри как у быка раздуваются! Напряжён, но и дрожит как в лихорадке, а в глубинах черных глаз сверкают агрессивные языки пламени.
— Господин, — Борис ошарашено вылетает из-за стола и пытается как-то оправдываться, но это бесполезно. И так ясно, что всё, он потерял работу. В лучшем случае.
— Вон!
— Извините за это недора…
Мирон зарычал, ткнув пальцем на дверь.
— Ты уволен! За нарушение приказа! Больше повторять не стану! Я доверял тебе как лучшему другу, а ты что тут устроил? Вы о чём здесь шушукались?! Зажимались, а? — и задышал часто, прерывисто. — Немедленно ушел. Я сейчас сорвусь…
Борис вылетел в дверной проём, потом я услышала, как хлопнула входная дверь.
Боже…
Рыча и глубоко дыша, на ходу закатывая рукава рубашки, Мирон начал двигаться на меня.
— Теперь твоя очередь, ведьмаааа!!!
— Нет!
Я попыталась обогнуть его с левой стороны, но Мирон ловко меня поймал. Секунда, я уже мотыляю ногами и руками, а он держит меня на руках и несет в комнату.
— Это что за цирк тут устроила?! Ты ему МОЙ плов приготовила! С ложечки кормила? У вас романчик?!
— Да, конечно романчик! Представляешь, влюбились! Надоело в монашках сидеть! Я ведь живой человек, я женщина! Которая хочет ласки и любви! Мне что тут вешаться в четырёх стенах от тоски?!
Божечки, зачем я всё это говорю?
Просто хочу позлить гада, ему ведь значит можно со всякими гадюками лощёными на светских вечерах зажигать, а я максимум, что вижу, только полки супермаркетов и стены больниц!
— Ах так! Значит мужского внимания тебе не хватает, гадина?! — Мирон плюхает меня на кровать, нависая сверху. Его глаза больше не выглядят злыми, теперь они кажутся голодными… и они застыли на мой полной груди, которая стала очень объёмной из— за беременности.
— Может и не хватает! Я живу как пленница! То нельзя, это нельзя! Достало! — обиженно фыркаю я, пытаясь оттолкнуть от себя эту шикарную гору мышц.
— Значит гормоны шалят?! Давно мужика не было?!