Ясно, собрался проучить.
Считает, что нетраханная женщина, женщина агрессивная?!
Мирон задирает вверх моё платье, оголяя попку, хрипло урчит.
— Твою мать! Как давно я её не видел…
Жесткая ладонь с лёгким шлепком опускает на мою попу, легонько по ней хлопая.
— Ау! Прекрати! Ты что делаешь?!
— А ты разве не хочешь?
Он жадно водит обеими ладонями по обеим моим ягодицам, порочно их сжимая.
— Терпеть тебя не могу! — задыхаясь, пыхчу я, а у самой лицо красное-красное, будто марафон пробежала.
— Соскучился по твоей попочке, она стала еще круглее и аппетитнее. Хочешь меня? Хочешь, чтобы до потери пульса затрахал?
— Неееет!
— Сейчас я проверю!
Он просовывает руку между моих ног и подушечками пальцев ловит мои складочки. Надавливает на них, погружаясь в загустевшую влагу.
— О-о-ох! Ты насквозь мокрющая! Трусики хоть выжимай!
Я мелко задрожала, бормоча сотню проклятий себе под нос, так и не смогла вырваться из угла, чтобы сбежать — Мирон загнал меня в тупик. Да и куда мне бежать? Квартира на замок заперта, мы здесь одни.
Мирон руку не убирает, он начинать вырисовывать порочные круги на моих складочках, нарочно выжимая из белых, хлопковых трусиков влагу. Я уже почти подхожу к пределу — так быстро!!! Не замечаю, как начинаю поскуливать и повиливать бёдрами, двигаясь в такт с его пальцами, будто сама насаживаюсь на них.
Но это не так! Это всего лишь тело реагирует… Не я, не моя гордость! Боже, как стыдно!
— Вот так, Дианочка, я тобой владею! Ты моя собственность… — глухо смеется он мне на ухо, напоминая, и кусает за раковину ушка, пуская очередной вихрь дрожи по телу.
Я почти кончила.
Он запустил руку в трусики и нашёл в складочках твердую горошинку. Надавил на набухший узелок плоти, энергично его растёр, прижавшись пахом к моей оттопыренной попке. Я почувствовала, как его большой орган, даже находясь в штанах, набух и стал твердым, как цемент.