…Я не думал, и теперь не думаю, чтобы одно и то же значило – водить стадо овец или волов и управлять человеческими душами. Там достаточно и того, чтобы волы или овцы сделались самыми откормленными и тучными. А в этом случае пасущий их будет выбирать места, обильные водой и злаками, перегонять стада с одного пастбища на другое, давать им отдых, поднимать с места и собирать, иных жезлом, а большую часть свирелью. У пастыря овец и волов нет другого дела, разве иногда придется ему повоевать немного с волками и присмотреть за больным скотом… А о добродетели овец или волов никто никогда не позаботится. Ибо что у них за добродетель? И кто из пастухов предпочитал собственному удовольствию полезное для стада? Но человеку, который с трудом умеет быть под начальством, еще, кажется, гораздо труднее – уметь начальствовать над людьми, особенно – иметь такое начальство, каково наше, которое основывается на Божием законе и возводит к Богу, – в котором, чем больше высоты и достоинства, тем больше опасности даже для имеющего ум[380].
Иоанн Златоуст также сравнивает миссию священнослужителя с трудом пастуха:
Стадо идет вслед за своим пастырем, куда он поведет его; если же какие-то овцы уклонятся от прямого пути и, удалившись от хорошей пажити, будут блуждать по неплодным и скалистым местам, то ему следует только закричать сильнее, чтобы опять собрать отделившихся и присоединить к стаду. Если же человек совратится с пути правой веры, то пастырю предстоит много трудов, усилий, терпения. Человека нельзя ни силою влечь, ни страхом принуждать, но должно убеждением опять приводить к истине, от которой он раньше отпал. Посему нужна душа мужественная, чтобы не ослабеть, чтобы не отчаяться в спасении заблуждающихся…[381].
Обычно не склонный к аллегориям, Златоуст дает аллегорическое толкование притчи о добром пастыре. Под дверью он предлагает понимать ветхозаветные Писания, под ворами и разбойниками книжников – «потому что они учили заповедям и преданиям человеческим, а закон нарушали». Пастырь – это Иисус: «А что Он впоследствии Себя самого называет дверью, то этим опять не должно смущаться. Он называет Себя и пастырем и овцою, указывая на различные стороны Своего служения. Когда приводит нас ко Отцу, – называет Себя дверью; а когда выражает Свое попечение о нас, – пастырем». Обычно пастухи идут позади стада, отмечает проповедник, «но Он, показывая, что всех приведет к истине, поступает не так, как они. Точно так же, и посылая овец, Он посылал их не в сторону от волков, но в среду волков (Мф. 10:16; Лк. 10:3). Это пастырство гораздо удивительнее, чем то, какое бывает у нас»[382]. Под ворами и разбойниками понимаются «возмутители» и «лжехристы, которые будут прельщать впоследствии»[383].
Толкование некоторых деталей притчи оставляется на усмотрение читателя (слушателя): «Если же хочешь разбирать в притче и каждое слово, то ничто не препятствует разуметь здесь под придверником Моисея, потому что ему вверены были слова Божии»[384]. Под волком можно понимать тех же возмутителей, но «можно здесь разуметь и волка мысленного, – потому что и ему Он не попустил расхищать овец. Хотя это не только волк, но и лев: “противник ваш диавол, – говорит Писание, – ходит, как рыкающий лев” (1 Пет. 5:8). Это змей и дракон: наступайте “на змей и скорпионов” (Лк. 10:19)»[385].
Блаженный Августин под «придверником» понимает Святого Духа[386]. По другому толкованию[387], придверник – это Иоанн Креститель, чья проповедь предваряла миссию Иисуса. Напомним, что, согласно четвертому Евангелию, первыми учениками Иисуса стали ученики Иоанна Крестителя (Ин. 1:35–40). И именно Креститель первым возвестил миру о том, что Иисус – «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29, 36).
Кто понимается под овцами «не сего двора», которых Иисусу надлежит привести, чтобы было одно стадо и один Пастырь? Под этими овцами следует понимать прежде всего язычников: собеседники Иисуса не считали их принадлежащими к «дому Израилеву», а потому отказывали им в праве называться детьми Божиими и надеяться на спасение.
Иисус создает Церковь, двери которой открыты для всех – вне зависимости от их этнического происхождения. Ни Церковь, ни «лоно Авраамово» – посмертное блаженство праведников – не зарезервированы исключительно для потомков Авраама по плоти (Мф. 8:11). И в Церкви земной, и в Церкви торжествующей на небесах окажутся все те, кто вошли в нее через дверь, а не «инуде», кто распознали в Иисусе Богочеловека-Мессию, уверовали в Него и последовали за Ним.
2. «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою…»
17Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. 18Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего.
19От этих слов опять произошла между Иудеями распря. 20Многие из них говорили: Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его? 21Другие говорили: это слова не бесноватого; может ли бес отверзать очи слепым?
Слова Иисуса содержат в себе, на первый взгляд, две взаимоисключающие идеи. С одной стороны, Он говорит о Своей смерти как добровольном подвиге и настаивает на том, что Сам имеет власть отдать жизнь и опять принять ее. С другой, Он получил об этом заповедь от Отца, то есть исполняет Его волю. Разгадка заключается в том, что у Отца и Сына – единая воля. Смерть Сына Божия является одновременно Его послушанием воле Отца и Его собственным подвигом, добровольно совершаемым ради людей. Через эту смерть добрый пастырь превращается в овцу, ведомую на заклание (Ис. 54:7).
Обвинение в том, что Он «одержим бесом и безумствует», в той или иной форме постоянно выдвигались против Иисуса. Как мы видели выше, иудеи неоднократно и настойчиво вопрошали Иисуса: «Не бес ли в Тебе?» (Ин. 7:20); «Не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин и что бес в Тебе?» (Ин. 8:48); «Теперь узнали мы, что бес в Тебе» (Ин. 8:52). Иисус на это отвечал: «Во Мне беса нет; но Я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня» (Ин. 8:49).
Аналогичные свидетельства мы имеем из синоптических Евангелий. Согласно Марку, в самом начале общественного служения Иисуса Его родственники решили «взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (Мр. 3:21). В том же Евангелии повествуется, что об Иисусе говорили: «В Нем нечистый дух» (Мр. 3:30).
Все три синоптических Евангелия рассказывают об утверждениях фарисеев, что Иисус «изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского». На это Иисус отвечал: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?» (Мф. 12:24–26; Мк. 3:22–26; Лк. 11:15–18). И приводил в пример своих учеников, которые тоже изгоняли бесов (Мф. 12:27; Лк. 11:19).
3. Иисус на празднике обновления
22Настал же тогда в Иерусалиме
24Тут Иудеи обступили Его и говорили Ему: долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо. 25Иисус отвечал им: Я сказал вам, и не верите; дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне. 26Но вы не верите, ибо вы не из овец Моих, как Я сказал вам. 27Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною. 28И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей. 29Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки Отца Моего. 30Я и Отец – одно.
31Тут опять Иудеи схватили каменья, чтобы побить Его. 32Иисус отвечал им: много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями? 33Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом. 34Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? 35Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание, – 36Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий? 37Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; 38а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем.