Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 2
Притча построена по иному принципу, чем многие другие притчи, в которых добрый противопоставляется злому, мудрый неразумному, верный неверному. Здесь один и тот же человек выступает в двух ролях: положительной и отрицательной. При этом положительная роль с самого начала приписывается ему («блажен тот раб…»), тогда как отрицательная носит скорее гипотетический характер («если же раб тот…»).
В версии Луки пример верного раба, или верного домостроителя, несет в себе основную позитивную нагрузку, тогда как поведение того же раба в случае, если он будет заниматься рукоприкладством и пьянствовать, описывается в качестве дополнения к этому изначально позитивному образу. В версии Матфея дело обстоит так же, однако есть незначительное отличие: во второй части притчи раб назван «злым» (выражение «если же раб тот, будучи зол, скажет» в греческом языке буквально звучит так: «если же скажет злой раб тот»). Это может навести на мысль о том, что с самого начала в притче шла речь о злом рабе. Не следует, однако, придавать большого значения данному различию, которое свидетельствует лишь о том, что при вторичном произнесении притчи тональность сменилась с мажорной на минорную, что соответствовало обстановке последних дней земной жизни Иисуса.
Награда верного домоправителя описывается словами: «над всем имением своим поставит его». Эти слова могут напомнить историю Иосифа, который был продан в рабство своими братьями, отвезен в Египет, но там возвысился и приобрел доверие в очах фараона, который «поставил его над домом своим, и всё, что имел, отдал на руки его» (Быт. 39:4). Судьба Иосифа была классическим примером того, как человек благодаря своим способностям и помощи Божией мог возвыситься с низшей ступени социальной лестницы на одну из высших, сделаться правой рукой верховного правителя и фактически сконцентрировать в своих руках его власть. Таким образом, судьба верного раба в притче отнюдь не выходит за рамки возможного в реальной жизни.
Наказание, которому господин подвергнет злого раба, напротив, описано терминами, выходящими за пределы реализма: придя внезапно, господин «рассечет» его (в славянском переводе «растешет его полма»; глагол διχοτομέω буквально означает «рассекать напополам», «делить надвое»). Та же участь, согласно версии Матфея, ждет «лицемеров» (υποκριτών): этим термином Иисус обычно обозначал фарисеев и книжников. Согласно Луке, злого раба ждет участь «неверных» (άπιστων): этот термин может указывать как на язычников, так и на тех, кто не уверовал во Христа.
Слова, которые раб говорит в сердце, в буквальном переводе с греческого в версии Матфея звучат так: «медлит (χρονίζει) господин мой». У Луки: «медлит господин мой прийти». Комментарием могут служить слова из 2-го Послания Петра, которые мы уже приводили выше: «Не медлит (βραδύζει) Господь исполнением обетования… но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2 Пет. 3:9). Вслед за Иисусом апостол призывает к духовному бодрствованию, а долготерпение Божие предлагает «почитать спасением» (2 Пет. 3:15).
Весь контекст поучения Иисуса, частью которого является рассматриваемая притча, говорит о том, что она относится к времени между Его Первым и Вторым Пришествием. Всматриваясь в судьбы Своих учеников и Своей Церкви, Иисус говорит о том разделении, которое проходит не только между разными народами, не только между группами людей, но и внутри одного человека. Если раньше в притчах Он противопоставлял Израильский народ «новому народу», который окажется достойнее, противопоставлял званых избранным, то теперь Он показывает, как один и тот же человек может разделить судьбу блаженных, если будет исполнять волю Бога, и судьбу неверных, если будет думать, что Бога нет или что Он «медлит».
Апостол Павел говорит, что «слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12). Этот образ напоминает образ рассеченного пополам человека. Верный раб – это тот, кто верен слову Божию, откликается на него и воплощает его в жизнь. Неверный – тот, кто не хочет слышать это слово и следовать ему. Обоюдоострый меч слова Божия рассекает человечество на две части: на овец и козлов, на тех, кто войдет в Царство Небесное, и тех, кто наследует муку вечную. Но этот же меч рассекает напополам одного конкретного человека, если его жизнь не соответствует правде Божией, если человек не готов «отвергнуть дела тьмы и облечься в оружия света» (Рим. 13:12).
Злой раб забыл о своем господине и в его отсутствие начал вести себя так, будто его вовсе не существует. Еще в Ветхом Завете зло и непотребство представлено как прямое следствие неверия в существование Бога и в Его присутствие среди людей: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога. Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро» (Пс. 13:1–4).
Время, в которое жил Иисус, отнюдь не было временем массового неверия: Его современники и соотечественники признавали существование Бога. Это не помешало значительной части еврейского народа не распознать в Нем обетованного Мессию, не откликнуться на Его призыв к покаянию, а религиознополитической верхушке народа – открыто противостать Ему и добиться для Него смертного приговора у римской власти. Его Первое Пришествие разделило народ Израильский на две неравных части: уверовавших в Него и оставшихся равнодушными к Его проповеди, либо противоставших ей. Второе Пришествие проведет окончательную разделительную линию между теми, кто, вне зависимости от этнической принадлежности или социального положения, исполнял волю Божью, и теми, кто, подобно злому рабу, строил свою жизнь так, будто Бога не существует.
Глава 25
1. Притча о десяти девах
1Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. 2Из них пять было мудрых и пять неразумных. 3Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. 4Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. 5И как жених замедлил, то задремали все и уснули. 6Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. 7Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. 8Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. 9А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. 10Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; 11после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. 12Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас. 13Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий.
Притча о десяти девах имеется только в Евангелии от Матфея. Она следует за притчей о благоразумном рабе, открывающей в этом Евангелии последнюю трилогию притч (Мф. 24:45–25:30). За притчей о десяти девах следует притча о талантах. Все три притчи являются частью поучения, объединенного сквозной темой – Второго Пришествия Иисуса Христа. У Матфея это последнее поучение Иисуса, произнесенное Им за два дня до последней пасхи.
Во многих древних рукописях, включая Синайский кодекс, притча заканчивается словами: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа»[436]. В других рукописях слова «в который приидет Сын Человеческий» добавлены, как полагают, по аналогии с Мф. 24:44 («Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий»). Иоанну Златоусту, составлявшему свое толкование на Евангелие от Матфея в конце IV в., эта добавка неизвестна[437]. Однако Блаженный Иероним включил ее в свой перевод Евангелия на латинский язык (Вульгату). Нельзя исключить, что фраза присутствовала в одной из версий оригинального текста, но по каким-то причинам была опущена в другой версии.
Десять героинь притчи названы термином παρθένοι, который может быть переведен как «девы» или «девушки». Речь идет не о женщинах зрелого возраста, решивших остаться девственницами, а о подругах невесты – девушках, которых еще не выдали замуж[438]. Никакого специального акцента на теме девства текст притчи не содержит[439], хотя последующие христианские толкователи часто подчеркивают именно эту тему.
Сюжет притчи о десяти девах основан на особенностях свадебного обряда, характерного для Палестины времен Иисуса. Согласно обычаям той эпохи, брачный пир обычно начинался в вечернее время. До начала пира жених должен был забрать невесту из ее дома, где она ожидала его прихода в окружении своих подруг. Сцена, описанная в притче, происходила, по мнению одних исследователей, в доме родителей жениха[440], по мнению других – в доме родителей невесты[441]; третьи считают, что действие началось в доме родителей невесты, а продолжилось в доме родителей жениха[442]. Третий сценарий представляется наиболее соответствующим тому, что известно о свадебном обряде Палестины I в.:
…Гостей занимали в доме невесты вплоть до позднего вечера. Там они ожидали жениха, о чьем появлении оповещали посланцы. Некоторое время спустя, по наступлении ночи (в этой притче около полуночи) являлся жених, предъявляя права на невесту, и забирал ее в дом своего отца, где и происходили свадебная церемония и другие торжества. Как появление жениха в доме невесты, так и процессия, направлявшаяся к дому его отца, сопровождались яркими светильниками[443].
Каталонский католический богослов А. Пуч-и-Таррек, автор наиболее детального исследования притчи о десяти девах, рисует иную картину. После захода солнца, когда невеста должным образом подготовлена, ее кортеж, состоящий из родителей, родственников и подруг, выходит к дому жениха со светильниками, песнями и танцами. Он не спеша движется по улицам и переулкам к дому жениха, который ожидает у себя. Когда кортеж невесты приближается к дому жениха, последний выходит навстречу вместе со своими родственниками и друзьями и встречает невесту под аплодисменты и радостные восклицания всех участников события. После этого оба кортежа входят в дом жениха для участия в брачном пире[444]. Однако при таком развитии событий непонятно, в какой момент действия жених мог настолько задержаться, что девы успели даже задремать и уснуть.
В некоторых рукописях, содержащих греческий оригинал Евангелия от Матфея, а также в латинском и сирийском переводах этого Евангелия десять дев выходят навстречу «жениху и невесте»[445]. В этом случае основное действие притчи и начиналось бы, и заканчивалось в доме родителей жениха, куда жених возвращается вместе с невестой. Однако там жениха поджидали не девы, а «друг жениха» (Ин. 3:29) и «сыны чертога брачного» (Мф. 9:15). Поэтому общепринятое чтение – «вышли навстречу жениху» – следует считать более точно отражающим детали палестинского свадебного обряда.