Она громко рассмеялась, запрокинув голову и обнажив ровные белые зубы. Лысый рядом, кажется, был уже готов начать облизывать всю ее – начиная с длинной сильной шеи. Саша скрипнул зубами и отвернулся.
- Оболенский! Сашка! Ты куда? Иди сюда, тут водка вкусная!
Не вкусная она, Александр проверял. Не ответив и даже не обернувшись, Саша прошел в сторону раздачи с кухни, взял тарелку с какой-то едой – и ушел ужинать в свою комнату. Смотреть на это все у него не было никаких сил. И за себя он уже не мог отвечать.
Саша ел, не чувствуя вкуса. Он вообще не понимал, что в тарелке. Гречка с говядиной, кажется. Или картошка с курицей. Он не понимал вкуса и просто механически жевал и глотал, глядя пустым взглядом в окно. И все равно вздрогнул от едва слышного в его дальней комнате взрыва хохота из кают-компании.
Веселитесь, голубчики?
Так, надо пустую посуду отнести.
В кают-компании был, что называется, дым коромыслом. Бутылок на столе прибыло, и градус веселья повысился. Он первым делом нашел взглядом Саню. Она сидела на прежнем месте, и снова полный бокал пива перед ней – интересно, какой по счету? И тип слева уже явно ее мысленно раздел и поимел во всех возможных позах – судя по масляному взгляду.
- Оболенский, ты чего ломаешься? – громко прокричал ему кто-то, пока он ставил посуду на поднос. – Новый генератор надо обмыть, а то работать плохо будет. Скажи, Генри?
Браун стоял у стойки бара, проверял какие-то бумаги. Он поднял взгляд, посмотрел на Сашку – и отчего-то нахмурился. А потом махнул рукой и снова на пару с барменом уткнулся в бумаги.
- Ну Сашо-о-ок! – кто-то неугомонный испытывал его терпение. Александр терпеть не мог, когда его называли «Сашок». – Иди к нам, с девушкой красивой познакомим. Она тут такие удивительные вещи рассказывает про резиновые члены, да же, Сань?
Зубами уже скрипеть бесполезно. Надо что-то другое делать. Все нутро его требовало действий, вопило просто.
- Ну что ты все мои секреты рассказываешь?! - раздался неестественно манерный Санин голос. – Нечего всем подряд мои маленькие тайны выбалтывать.
Оболенский резко обернулся.
Они там уже пьяные все. И она тоже. И лысый уже ненавязчиво положил руку на спинку ее стула, и стеклянным взглядом смотрит, как девушка делает глоток пива, а потом медленно слизывает пену с верхней губы.
Так.
Все.
Он успел резко отодвинуть стул, вздернуть Саню за руку, обхватить за талию и закинуть на плечо, прежде чем кто-то что-то понял. Первой реакцией был взрыв хохота. Потом ему всадили кулаком в левую почку. Потом посыпались пьяные комментарии – один другого сальнее и похабнее. А на его спину посыпались отнюдь не слабые удары Саниных хрупких девичьих кулаков. Ничего, у него спина крепкая. И Саша продолжил быстро шагать в сторону своей комнаты.
Там он безо всякого пиетета бросил свою ношу на кровать и запер дверь. Это он сделать успел. Но когда отвернулся от двери – Саня была уже на ногах.
Красивая. И злая.
- Оболенский, ты охренел в край! – прошипела она. – Немедленно выпусти меня отсюда!