— Присаживайся, гостем будешь.
Лесорубы оглядели незнакомого. Без инструмента, с припухшим носом, странноватый человек.
— Куда дорогу направляешь? — спросил скуластый в буденовке грубоватым баском.
— Чуренкова ищу.
Все повернулись к тому загорелому, коренастому, что с девчатами обрубал сучья. Он встал, держа в одной руке цигарку, в другой кисет.
— Это я. Закуривайте.
И протянул кисет. Паша взял, долго свертывал цигарку, не зная, с чего начать разговор, чтобы не получилось смешно. Чуренков выручил сам.
— Вижу, издалека. Наверно, «секрет» узнавать?
Паша, прикуривая, излишне усердно тянул дым, закашлялся.
— Как вы угадали? — спросил он, вытирая выступившие от кашля слезы.
— Узнать не мудрено. К нам частенько приезжают за «секретом», да уезжают ни с чем.
Чуренков сокрушенно вздохнул, а в глазах мелькала лукавинка, уголки губ вздрагивали.
— Ни с чем уезжают. Походят-походят вокруг да около, понаблюдают… А чего наблюдать? Только ноги морозить… Да еще носы…
Тут Паша не выдержал, расхохотался.
— Зорок же ты, товарищ Чуренков! А я думал, никто меня не видит, дай понаблюдаю со стороны…
— И чего же высмотреть изволили?
— Да как сказать, — в Пашин глаз залетела соринка, он заморгал. — Я ведь недолго…
— Тогда так, — серьезно сказал Чуренков, — вон там, у этой сосенки, топор и лучковка. Забирай да становись в наши ряды. «Секрет» делом узнается.
— Вот хорошо-то! — обрадованно воскликнул Паша. — Совсем ладно…
Чуренкову понравился этот наивноватый паренек.