— Небось, страшится, как бы мы его не обогнали…
— Перегоним, того и гляди, как хохлатка сокола…
А Егор придет, сядет на пенек, свернет цигарку, с достоинством расправит усы, спросит, снисходительно поглядывая:
— Как робится, соревнователи? Сдвиги есть?
— Небольшие-то есть, Егор Павлович, — отвечают ребята. Они и в самом деле пообвыкли, втянулись, выработка стала понемножку расти. Однако до нормы еще не дотягивают. Бережной посмотрит их топоры, тронет пальцем острие, проверит, прищурив глаз, развод у пил, скажет:
— Точите лучше. Исправный инструмент — половина успеха.
Молодежь почтительно слушает, некоторые улыбаются в рукав. Им эти мудрые слова известны из плаката на стенах барака. Приглядится Егор, как стоят рубщики у комля дерева, начнет поправлять.
— Ногу отставь, не горбаться, а будто приседай, руками двигай без нажима: пила лучше пойдет, меньше устанешь…
Молодежь старается следовать советам, но не всегда у нее получается, как у опытного лесоруба. Егор показывает раз и два, с терпением и спокойно.
— Ничего, научитесь… Да и силы поднакопится…
В день возвращения Паши Егор пришел в барак, где жила бригада. Слушал длинный и подробный Пашин рассказ о Чуренкове и его приемах. Паша волновался, расхваливал чуренковскую бригаду до небес, восхищался самим бригадиром.
— Это настоящий лесной богатырь. И берет он не силой, а умом да еще тем, что не о себе и своем кармане думает, а об интересах государства. О других заботится прежде всего…
Бережной придирчиво расспрашивает, вникает в подробности. И никак не может поверить, чтобы на каждого из семерых в бригаде приходилось больше, нежели нарубает он, Егор Бережной. Ну, пусть Хабибула и те два Николая тоже, допустим, не уступят. Возможно. Так девки-то! Они и топора, небось, по-настоящему не умеют держать… И силенка у них какая? Им тягаться с Бережным? Почему-то в Сузёме нет пока таких не только девок, но и мужиков. Что ни говори, а тут фокус. Пыль пустил в глаза Чуренков, вот…
Паша не стерпел такой охулки. Он набросился на Егора чуть не с кулаками.
— Ты единоличник, только о себе думаешь и по себе всех примеряешь. Чуренков… Знаешь, какой это человек? Это такой человек… Такой человек… А ты — фокусы и пыль… Вот посмотришь, мы в нашей бригаде применим чуренковский способ, не пришлось бы тебе нас догонять…
Бережной невозмутимо улыбался, а на душе у него было смутно. «Мальчишка, а так отчитал. Еще грозится: догонять, перегонять… Языком-то болтать легко. Ты у пня поболтай с толком… Да где тебе — материно молоко на губах не обсохло…»
Ничего этого вслух сказано не было. Осталось в Егоровой душе. Бережной неторопливо встал, застегнулся на все пуговицы, нахлобучил шапку и поклонился.
— Прощайте-ко… Обгоните, так подайте весть…
Всю неделю сосал Егорову душу червячок. Подмывало заглянуть в Пашину бригаду, узнать, что у них творится. Но Егор старался заглушить это желание; топор ли возьмет — щепы брызгами летят, пилой ли займется — опилки тучей. А червячок посасывает и посасывает. Не вытерпел Егор, направился вечером в делянку к Пашиной бригаде. Ребята разделывали последние стволы. Сучья в костре пылали, освещая лес мятущимся пламенем. Егор сделал вид, что заглянул по пути.
— Не пора ли, братушки, на отдых? — сказал он подходя.
ebooksa