Макорин жених

Глава шестая

В СУЗЁМ ПРИЕХАЛ ПЕНЬ КОЛОДИН…

1

Митя обхватил Пашу за плечи, тискал его, щекотал, дурачился.

— Ой, молодчага ты, Павлушка, прямо герой, чучело ты гороховое, лупоносый черт, орясина стоеросовая…

Паша с трудом освободился от дружеских объятий, отстранил приятеля, а сам не знал, как ему быть — улыбаться или хмуриться. Он все же сдвинул брови, еле сдерживая готовую расплыться улыбку, и сказал обидчивым тоном:

— Еще у тебя есть в запасе ругательные слова? Высыпай все заодно.

— Высыпал все, больше нет. Давай рапортуй по-деловому.

Пашин рассказ о поездке в Ханюгу так понравился Мите, что он тут же написал заметку об этом в газету.

— Нет, вы орлы у меня, ей-богу, орлы! Даже дядюшку Егора так обескуражили, что бедняге пришлось в бригаду записываться… Да, братцы, мы ему сегодня еще перцу подсыплем. Вы знаете, какую я забористую штуку выдумал? Световую газету стал устраивать на участках. И здорово получается, лесорубам она нравится во как! Пень Колодин, старый лесоруб, разъезжает по делянкам, все видит, все слышит, ничего от него не скроешь, ничем его не улестишь. По заслугам и наградит, и высечет. Сегодня Пень Колодин появится и в Сузёме. Посмотрим, как его тут встретят…

Необычное объявление о приезде в Сузём какого-то Пня Колодина заинтересовало не только молодежь, но и пожилых лесорубов. Желающих посмотреть на невиданного гостя и послушать его приглашали в старый барак, где обычно показывались кинокартины. Людей набилось втугую. На обычном месте — экран, у противоположной стены — киноаппарат, около него возится Митя. Никакого Пня Колодина нигде.

— Кино будет, — разочарованно говорили зрители, желавшие увидеть что-то особенное.

— Бесплатно, так худо ли, — утешались другие, более практичные.

— А труба для чего?

Верно, из-за экрана выглядывал раструб старого граммофонного рупора, размалеванного яркими цветами. Снизу за экраном видны ноги в валенках. Там, наверно, этот Пень Колодин какую-нибудь штуковину готовит…

Гаснет свет. На полотне появляется смешно нарисованная фигура бородатого лесоруба в величайших валенках, в шапке с ушами чуть не до земли, с топором за поясом, с лучковкой на плече. И в тот же миг из граммофонной трубы раздается голос:

Вот, товарищи, и я! Вы встречайте-ка меня. Пень Колодин, ваш сосед, Девяноста пяти лет…

Так представясь, Пень Колодин начинает говорить о Сузёме, будто он тут век жил и со всеми знаком. Сегодня он, оказывается, уж успел побывать на складе и заметил, как, день проспав, кладовщик «вечером зевает и лесорубам инструмент выдать забывает». На экране, действительно, показывается кладовщик, сладко дремлющий на куче топоров и пил. Этот кадр сменяется другим, с изображением поросенка, важно восседающего за столом и попивающего чаек. А граммофонная труба орет:

Десятник наш легко решил Свою хозяйскую задачу: Он так умело превратил Сушилку в поросячью дачу.

Тут появляется огромная, во весь экран рукавица, она быстро исчезает, а за ней тянутся голые руки. Труба поясняет:

Мы сидим без рукавиц. И нельзя не удивиться, Что отдельных важных лиц Не заставишь шевелиться Ни рукой, ни рукавицей, Так им сладко-сладко спится…

Тем, кого столь чувствительно пощипывает Пень Колодин, добавляют еще и сами зрители. Попавшие на экран поеживаются, иные пытаются отшучиваться, иные не выдерживают и уходят из барака. Но Пень Колодин не только критикует, он умеет и похвалить. На экране шестеро молодых парней выстроились в ряд. Самого крайнего зрители узнают.

— Пашка Пластинин! Он, ребята, смотрите — и нос облупился…

Труба подтверждает: