– Хорошо.
Даша растягивала стакан воды так долго, как могла. Приводила мозги в порядок, чтобы понять хотя бы минимум из того, что предстоит услышать.
– Значит, так. Заявительница и подозреваемый обменялись своими ДНК в полной мере. На обоих есть следы пота, крови, слюны и волос друг друга. Это говорит и в пользу ее версии, и в защиту его позиции. У Вероники все лицо в кровоподтеках, одна рука вывихнута, на бедрах синяки и царапины. У Никиты есть следы ее пальцев на шее, глубокие царапины на лице. Следы его кожи есть под ее ногтями.
– Что же получается? – не выдержала Даша.
– И то и другое. Масленников исследует каждый синяк и царапину, но это уже в дополнительной экспертизе. Пока главное. У девицы Вероники Давыдовой той ночью было несколько сексуальных контактов. Причем все незащищенные. ДНК спермы не принадлежат Никите.
– Но тогда…
– Она утверждает, что он воспользовался презервативом, затем уничтожил его.
– Что же делать?
– Масленников будет участвовать в ее опросе вместе с психологом и учительницей. У него кое-что есть в рукаве. Своя информация о ночи Вероники и ее контактах. Но если… Даша, ты понимаешь, если окажется, что Никита виноват, тут не будет никакого заказа и фабриката?
– Конечно. Я вам верю. А почему ты так сказал: возможен заказ?
– Смешно, детка. Он министр. И этот благотворительный фонд – не самая прозрачная структура. Да, все возможно.
– Если Никита сделал это с Вероникой, пусть отвечает, – сурово сказала Даша. – И еще. В силу нашего пакта скажу. Светлана собирается его топить. Месть по всем параметрам.
– Чему быть, как говорится. Не отговаривай ее. Ситуация настолько мерзопакостная, что всем причастным лучше выложить сразу свои камни за пазухой. Она сказала тебе что-то конкретное кроме истории своих синяков?
– Жуть жуткую она мне сказала. Что у него бесследно исчезла первая жена, она вроде допускает, что он ее убил. Так я поняла.
– Миленькая какая у тебя сестричка. Так вот можешь сказать ей, могу и я… Первую жену Никиты мы с ним давно нашли. Она, конечно, сменила фамилию и живет с другим мужем в Черногории. Только районная полиция могла искать Веру Городецкую после долгого отсутствия. Никита не сказал об этом Светлане по одной, всем понятной причине. Светка – бешено ревнивая. Так что тут все в порядке. Можно заехать вечером? Без разговоров, чаю попить?
– Нужно. Обязательно. И если обнаружишь, что я брожу в венке, как безумная Офелия, и пою, разбрасывая ромашки, не пугайся. Я на всякий случай не стану закрывать на ключ изнутри входную дверь. Она у меня не захлопывается, просто прикрывается.
Валентина
Валентина за столом в своем кабинете говорила по мобильному телефону.
– Только не надо меня пугать. Манипулировать мною еще никому не удавалось. Да ну?! Так вот: в своих интересах я тоже разберусь самостоятельно. Забудьте этот бред о том, что вы мне помогаете… Ладно, потом. Сейчас не могу разговаривать. – Валентина отложила телефон и возмущенно смотрела на Славу Земцова, который стоял на пороге кабинета. Он бесшумно открыл дверь и явно слышал часть ее разговора.
– Доброе утро, Валентина Игнатьевна, – вежливо поздоровался Слава. – Можно войти?
ebooksa