Стоун отпер одну из дверей и жестом пригласил мужчину войти.
— Это комната для свиданий. Не обращайте внимания на плексигласовую перегородку, она для вашей же безопасности. Тут у нас не детишки сидят, знаете ли…
— Знаю.
Спокойный, мягкий ответ удивил Стоуна. Этот человек ответил таким тоном, будто не понаслышке знал, что тут за контингент. Да что это за тип такой? Вряд ли он мотал тут срок, слишком богат. Такие обычно откупаются, оставляя гнить в тюрьме вместо себя всяких оборванцев.
Но тут незнакомец достал бумажник, и все посторонние мысли начисто вышибло из головы.
— Здесь половина того, что вы получите, Марк, — сказал мужчина, протягивая ему несколько купюр, от достоинства которых у дежурного глаза полезли на лоб. Он всеми силами пытался не выказывать охватившего его возбуждения, но ничего не смог поделать с жадным блеском в глазах. — Вторую половину отдам, когда приведете надзирателя Роджерса. Справедливо?
— Вполне, — Марк сглотнул, не сводя взгляда с купюр. Новенькие, хрустящие, он даже чувствовал их запах… Запах денег. — Присаживайтесь, пожалуйста, я сейчас приведу нужного вам человека.
И, схватив деньги, мгновенно ретировался, будто боясь, что их отберут.
Ничего хорошего от встречи Роджерс не ждал. Последний раз, когда его попросили вот так выйти посреди рабочего дня, он узнал о смерти сына.
Как и сегодня, пять лет назад было душно. Все дышало приближающейся грозой. Заключенные лениво переговаривались на солнцепеке, обсуждали погоду, спорт и всякую дребедень — что угодно, лишь бы не свихнуться в этом богом проклятом месте. Роджерс молча наблюдал за ними, готовый пустить в ход дубинку, если потребуется, но все вели себя спокойно. Духота не способствовала развязыванию драк.
К нему подошел один из местных охранников и передал приказ начальника тюрьмы немедленно явиться к нему. Дурное предчувствие сжало сердце и не отпускало до того самого момента, когда ему сообщили, что его сын мертв. Перерезал себе вены в камере, не выдержав издевательств. Когда его нашли, он уже истек кровью.
Роджерс был слишком потрясен, чтобы устраивать истерики. Слишком потрясен, чтобы просто плакать. За всю церемонию похорон не проронил ни слезинки. Люди разное говорили за спиной, но ему было плевать.
Он не смог забыть то чувство надвигающейся опасности. И каждый раз, как начальство вызывало к себе, внутри все сжималось. Но что теперь терять? У него ничего не осталось, о чем можно было бы переживать. Но отвратительное чувство страха так до конца и не покинуло.
Именно поэтому он едва не вздрогнул, когда на плечо легла рука. Обернувшись, увидел дежурного, Марка Стоуна. Сегодня он отвечал за свидания заключенных с родственниками, но раз покинул свой пост, значит, поток посетителей иссяк. В таком случае, что ему нужно от Роджерса?
— Надзиратель, — Стоун мягко прокашлялся. Левая рука беспрестанно поглаживала правый нагрудный карман, будто там было что-то чрезвычайно ценное. — С вами хочет увидеться один человек.
Желудок Роджерса болезненно сжался, но он тут же напомнил себе, что второго сына у него нет, и терять ему, по сути, нечего.
— Что за человек? — спросил он, смерив Стоуна взглядом.
— Он не представился, — ответил тот слишком поспешно, из чего Роджерс сделал вывод, что свою долю Стоун уже получил и не стал задавать лишних вопросов. — Но он настаивал на разговоре с вами.
— Почему ж не пошел к начальству? Если ему нужен кто-то из руководства тюрьмы…
— Он сказал, что хотел бы встретиться именно с вами, надзиратель Роджерс, — рука вновь потянулась к нагрудному карману.
ebooksa